Search

The article is devoted to the study of legal relationship as a phenomenon that exists in two modes of being of law: legal reality and legal validity. Classical approaches to the definition of a legal relationship as a social relationship regulated by law are criticized. The understanding of the legal relationship as a result of the implementation of legal norm is also criticized. It is recognized that these approaches do not fully provide a scientific characteristic of legal relationships as a social and legal phenomenon. Instead of the usually distinguished elements of a legal relationship in the form of a subject, object and content, it is proposed to study its dynamic parameters. The dynamics of a legal relationship is considered as a result of the intentionality of the legal consciousness of its subject. In legal reality, a legal relationship is studied as a social action in the conditions of adaptation of the subject to the environment. This legal relationship is due to the general normativity of biological, social and technical origin. The vital normativity of legal reality is considered as a determinant of legal relations. The locus of control in this legal relationship is focused on the subject exercising its rights and fulfilling its obligations. In legal validity, the legal relationship is due to the intentionality of the legal consciousness of the subject to implement legal norms through legal interaction with other participants in the legal relationship. The normativity of legal reality is based on legal regulation through legal acts (individual and general). In such a legal relationship, the subjects exercise their legal capabilities to the fulfillment of the legal duties assigned to other subjects. The locus of control is shifted to other participants in the legal relationship who exercise their rights and perform legal duties. In legal interaction, mutual recognition of the right is provided by the instance and/or the party of the legal relationship. In the legal validity, the physical, social and value, as well as vital normativity are supplemented by legal normativity. It is designed to neutralize social contradictions caused by the limitations of space, as well as the irreversibility of time. It is proved that the proposed concept of legal relations contributes to the solution of practical issues of the primacy of the legal norm or legal relationship, the revision of the criteria for differentiation of the legal system, the determination of the ratio of legal relations and offenses, the scientific consideration of some sectoral problems of the classification of legal relations. It is noted that the proposed concept of a legal relationship as a social action or legal interaction is quite conditional and applicable for cognitive purposes. In practice, quite often there is an intersection or mutual overlap of one type with another, a transition from legal reality to legal reality.

В статье раскрывается предмет административного права, обращается внимание на важность определения предмета отрасли права, а также на факторы, влияющие на содержательное наполнение отрасли права. Авторы анализируют различные точки зрения на предмет административного права, прослеживая эволюцию воззрений на сущность системы административного права в историческом ракурсе. По мнению авторов, самая функциональная и гармоничная система административного права была предложена профессором К.С. Бельским., The article reveals the subject of administrative law, draws attention to the importance of defining the subject of the branch of law, as well as to the factors affecting the content of the branch of law. The authors analyze different points of view on the subject of administrative law, tracing the evolution of views on the essence of the system of administrative law in a historical perspective. According to the authors, the most functional and harmonious system of administrative law was proposed by Professor K.S. Belsky., СОВРЕМЕННОЕ ПРАВО, Выпуск 12 2023, Pages 37-44

Статья посвящена исследованию общеправовых аспектов регламентации деятельности самообучающихся систем. Цели работы включают анализ легального определения и доктринального толкования термина «искусственный интеллект». В рамках изучения категории субъекта права рассмотрен дискуссионный вопрос о возможной правосубъектности автономных алгоритмов. Методология основана на формально-юридическом исследовании нормативных правовых актов, регулирующих искусственный интеллект. Новизна темы состоит в том, что в научной литературе отсутствует достаточное количество теоретико-правовых исследований, касающихся вопросов определения последствий функционирования искусственного интеллекта, например способен ли алгоритм отчуждать и приобретать имущество, нести ответственность за свои действия полностью или частично, распоряжаться своими правами. В статье сделан вывод, что концепция квазисубъекта права позволит интегрировать искусственный интеллект в российскую правовую систему и обеспечит с юридической стороны возможности для развития и применения соответствующих технологий., The article is devoted to the study of general legal aspects of the regulation of the activities of self-learning systems. The objectives of the work include the analysis of the legal definition and doctrinal interpretation of the term “artificial intelligence”. As part of the study of the category of the subject of law, the debatable issue of the possible legal personality of autonomous algorithms is considered. The methodology is based on a formal legal study of normative legal acts regulating artificial intelligence. The novelty of the topic lies in the fact that the scientific literature lacks a sufficient number of theoretical and legal studies related to the issues of determining the consequences of the functioning of artificial intelligence; for example, whether the algorithm is able to alienate and acquire property, to be responsible for its actions in fully or partly, to dispose of the rights. The article concludes that the concept of a quasi-subject of law as applied will allow to integrate artificial intelligence into the Russian legal system and to provide an opportunity for the development and application of relevant technologies., ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ: ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ, Выпуск 2 (46) 2023

В статье проведён теоретический анализ одной из ключевых правовых категорий правосубъектности, исследована правосубъектность через призму статико-динамических признаков, как основание правоотношения. Сформулированы выводы о понятии, признаках и свойствах правосубъектности, как одного из оснований возникновения правоотношения.

Przedmiotem opracowania są teoretyczne aspekty zagadnienia podmiotowości prawnej definiowanej na tle podziału systemu prawnego na prawo publiczne i prawo prywatne. Po przedstawieniu rozumienia ogólnego pojęcia podmiotu prawnego oraz relacji i kryteriów wyróżniania pojęć: prawo publiczne i prawo prywatne następuje analiza najważniejszych problemów w zakresie podmiotowości cywilnoprawnej i podmiotowości cywilnoprawnej. Celem rozważań jest wykazanie, że w odniesieniu do pojęcia osobowości prawnej (podmiotowości osób prawnych) ustalenia doktryny prawa cywilnego są uniwersalne i mogą stanowić punkt wyjścia dla konstruowania pojęcia osobowości publicznoprawnej. To ostatnie pojęcie uznane zostało za użyteczne w szczególności jako narzędzie analizy pozycji ustrojowej jednostek samorządu terytorialnego w państwie. The subject of the study are the theoretical aspects of the issue of legal subjectivity defined against the background of the division of the legal system into public law and private law. After presenting a general understanding of the concept of a legal entity, as well as relations and criteria for distinguishing the terms: public law and private law, the most important problems in the field of civil law and administrative law subjectivity are analyzed. The purpose of the discussion is to show that in relation to the concept of legal personality (subjectivity of legal persons), the doctrines of civil law are universal and can be a starting point in constructing the concept of public law personality. The latter concept was considered useful in particular as a tool for analyzing the political position of local government units. Предметом исследования являются теоретические аспекты вопроса правосубъективности, определяемые на фоне разделения правовой системы на публично-правовую и частноправовую. После представления понимания общего понятия субъекта права, а также отношений и критериев для разграничения понятий: публичное право и частное право, анализируются наиболее важные проблемы в области гражданской и публичной правосубъективности. Целью статьи является показать, что в отношении понятия правосубъектности (правосубъективности юридических лиц) положения доктрины гражданского права универсальны и могут служить отправной точкой для построения концепции понятия правосубъектности юридических лиц публичного права. Последняя концепция оказалась полезной, в частности, в качестве инструмента для анализа положения органов местного самоуправления в рамках конституционного строя в государстве.

В статье показано, что в условиях перехода к новой научной рациональности важное значение для правовых исследований приобретает конструктивизм.Раскрываются особенности конструктивизма, который основан на понимании конструируемогохарактера социальной реальности. Подчеркивается, что востребованностьконструктивизма связана с антропологическим поворотом в науке. Обоснована целесообразность синтеза конструктивизма с антропоцентризмом как направлением современнойсоциологической теории права. Автор раскрывает стадии конструированияправовой реальности, показывает значение субъекта права в этом процессе. Предлагается рассматривать субъект права в качестве главного звена правового конструирования и основного элемента правовой системы. Сделан вывод, что конструктивизм не может полностью вытеснить классические методы юридических исследований.Право — это сложная система открытого типа, исследовать которую можно лишьна основе синтеза самых различных методологических подходов, поэтому основойсовременных юридических исследований должна выступать междисциплинарность., The article shows that in the context of the transition to a new scientific rationality,constructivism becomes important for legal research. The features of constructivism,which is based on the understanding of the constructed nature of social reality, are revealed.It is emphasized that the demand for constructivism is associated with an anthropologicalturn in science. The expediency of the synthesis of constructivism with anthropocentrismas a direction of modern sociological theory of law is substantiated. The author revealsthe stages of construction of legal reality, shows the importance of the subject of law in thisprocess. It is proposed to consider the subject of law as the main link in legal constructionand the main element of the legal system. It is concluded that constructivism cannot completelyreplace the classical methods of legal research. Law is a complex system of an opentype, which can be studied only on the basis of a synthesis of a wide variety of methodologicalapproaches, therefore, interdisciplinarity should be the basis of modern legal research., ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ: ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ, Выпуск 1 (45) 2022

Предпринята попытка показать влияние современных технологий на трансформацию общественных отношений и правового статуса субъектов, которые в них участвуют. Для этого выбраны три наиболее актуальные для большинства читателей сферы – образование, информационная безопасность и цифровые финансовые возможности. Сделан вывод о том, что набор прав и обязанностей зависит не только от субъектного состава, но и от условий, в которых осуществляются конституционно-правовые отношения.

This article describes the system of nominations in the texts of the Soviet constitutions reflecting the reconsideration of the provisions of internal policy over the course of sixty years of the existence of the USSR. The author analyses the Constitutions of 1918, 1924, 1936, and 1977 considering several thematic groups of vocabulary: 1) a system of nominations of subjects of law expressed by nouns: государство, гражданин, личность, народ, общество, совет, трудящийся, человек, член (Eng. state, citizen, personality, people, society, union, worker, person, member); 2) the idea of the structure of society in the nominations of social groups and strata: трудящийся, рабочий класс, крестьянство (Eng. worker, working class, peasantry); 3) nominations of management tools and economic terms: власть, выборы, партия, собственность (Eng. power, election, party, property); 4) the phrase иметь право (Eng. have a right to); 5) the use of the adjective свободный (Eng. free) and noun свобода (Eng. freedom); 6) the peculiarities of characterisation means: государственный, народный, общественный, советский (Eng. state, people, public, Soviet, etc.). The authors of the constitutions prefer the nomination гражданин (Eng. citizen), which supersedes the substantivised participle трудящийся (Eng. working [person]). In the constitution of 1918, the social structure is not exhaustively represented. In the constitutions of 1924, 1936, 1977, there are no terms used by the authors of the first constitution: паразитические слои (Eng. parasitic strata) and беднота (Eng. the poor). An analysis of the word usage makes it possible to identify three mechanisms of ideological camouflage: a) the replacement of an ideological nomination in which a new neutral name is chosen with the same denotation: the phrase советская власть (Eng. Soviet power) is replaced by the construction государственная власть (Eng. state power); b) the inclusion of the unit in the official name of the country, institution or authority Совет министров (Eng. Council of Ministers); c) abbreviation of the Советский союз to Союз ССР, СССР (Eng. USSR) (the inclusion into the onym and abbreviation is accompanied by a desemantisation of the word).

Настоящая статья посвящена попыткам переосмысления сущности юридической ответственности в теории права и упорядочиванию понятийного аппарата в соответствии с ее новым пониманием. Исходной предпосылкой исследования является представление о юридической ответственности как сложном интегративном качестве человека. Такой подход к ее пониманию был обоснован в ранее опубликованных работах.

В статье рассматриваются некоторые особенности правосубъектности государственных предприятий по трудовому законодательству советского периода, подчеркивается, что полная имущественная обособленность и самостоятельность предприятий не могли быть определяющими критериями трудовой правосубъектности предприятий, как это имеет место в праве гражданском, регулирующем, прежде всего, имущественные отношения, основанные на товарно-денежной форме. Выделяются организационные, экономические и юридические критерии трудовой правосубъектности предприятий. Подчеркивается, что права предприятий, не являющихся юридическими лицами, быть субъектами трудовых правоотношений были закреплены в нормативном порядке, что дает основание говорить о юридическом критерии трудовой правосубъектности государственных предприятий, что именно государству принадлежала решающая роль в признании того или иного коллектива людей в качестве субъекта трудовых правоотношений., The article examines some features of the legal personality of state-owned enterprises under the labor legislation of the Soviet period, it is emphasized that the complete property isolation and independence of enterprises could not be the defining criteria of the labor legal personality of enterprises, as is the case in civil law, which primarily regulates property relations based on the commodity-monetary form. The author highlights the organizational, economic and legal criteria of the labor legal personality of enterprises. It is emphasized that the rights of enterprises that are not legal entities to be subjects of labor relations were fixed in the normative order, which gives grounds to speak about the legal criterion of the labor legal personality of state enterprises, that it was the state that played a decisive role in recognizing a particular group of people as a subject of labor relations.

В современных условиях происходит информационная (цифровая) революция, инициированная появлением компьютерных сетей и виртуальной реальности. В результате формирования информационного общества возникают новые, ранее неизвестные конфликты и противоречия в сфере сетевого взаимодействия. Это неизбежно влияет на статус субъектов правоотношений. Цель исследования состоит в том, чтобы выявить особенности правового статуса субъектов права в условиях цифровизации и на этой основе обозначить новые направления научных исследований правосубъектности. В процессе исследования использован формально-юридический метод, который позволил рассмотреть существующие законодательные нормы, регулирующие статус субъекта права. В статье сделан вывод, что субъект права – важный элемент современной правовой системы, но статус субъекта правоотношений в информационном обществе претерпевает существенные трансформации.

В статье представлен аналитический обзор выступлений участников заседания секции «Субъект права и динамика его правового статуса в условиях цифровизации», проведенной 15 апреля 2021 года при финансовой поддержке РФФИ, научный проект 18-29-16219 «Новации механизмов правотворчества и правореализации в условиях развития цифровых технологий», в рамках Международной научно-практической конференции, посвященной памяти заслуженного юриста РФ, д. ю. н., профессора Ф. М. Рудинского, на тему «Право и права человека в современном мире: тенденции, риски, перспективы развития». В свете новых тенденций общественного развития, влияния цифровизации на реализацию и защиту прав физических и юридических лиц, а также динамики правовых статусов субъектов цифровых отношений отмечаются актуальные проблемы правосубъектности и понимания субъекта права., The article presents an analytical review of the presentations of the participants at the meeting of the section «Subject of law and dynamics of its legal status in the context of digitalization» held on April 15, 2021 with the financial support of the Russian Foundation for Basic Research, scientific project 18-29-16219 «Innovations in the mechanisms of lawmaking and law implementation in the context of the development of digital technologies », held within the framework of the International Scientific and Practical Conference dedicated to the memory of the Honored Lawyer of the Russian Federation, Doctor of Law, prof. F.M. Rudinsky, on the topic «Law and human rights in the modern world: trends, risks, development prospects» In the light of new trends in social development, the impact of digitalization on the implementation and protection of the rights of individuals and legal entities, as well as the dynamics of the legal statuses of subjects of «digital» relations, actual problems of legal personality and understanding of the subject of law are noted., ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ: ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ, Выпуск 3 (43) 2021

В статье исследовано понятие законности. Показано, как менялось восприятие законности учеными-правоведами по мере развития общества. Выявлены отличия классических и постклассических подходов к пониманию законности. Обоснована концепция законности с позиций постнеклассической юриспруденции. Подчеркивается взаимосвязь правоприменения и правотворчества в понимании законности при особой роли субъекта права в ее формировании., The concept of legality is examined in the article. It is shown how the perception of legality by legal scholars changed with the development of society. The differences between classical and postclassical approaches to understanding legality are revealed. The concept of legality has been substantiated from the standpoint of post-non-classical jurisprudence. The article emphasizes the relationship between law enforcement and lawmaking in understanding legality with a special role of the subject of law in its formation., ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ: ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ, Выпуск 1 (41) 2021

В статье дается прогноз эволюции системы российского права при переходе к новому технологическому укладу. На основе применения междисциплинарного синтеза сделан вывод, что в достаточно близкой перспективе внедрение новых современных технологий приведет к серьезным изменениям в системе права, как количественным, так и качественным., The article gives a forecast of the Russian law system evolution during the transition to a new technological order. Based on the application of interdisciplinary synthesis, it was concluded that the introduction of new modern technologies will lead to serious changes in the legal system, both quantitative and qualitative in a fairly near future., ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ: ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ, Выпуск 4 (40) 2021

В статье показано значение диалогического понимания права для современной юридической теории и практики, в том числе, на примере совершенствования законодательства города Москвы. Подчеркивается роль диалога и его ценностного наполнения в процессе конструирования правовой реальности. Сделан вывод, что законодательная сфера городской жизни должна превратиться в пространство постоянного и эффективного диалога, имеющего многоуровневый характер и построенного на субъектно-субъектном подходе.

В данной статье рассматриваются законопроекты, разрабатываемые в настоящее время Россией и зарубежными странами, также выделяются подходы к правовому режиму искусственного интеллекта и роботов. Определяются цели регулирования отношений в сфере технологий искусственного интеллекта, указывается, с учётом каких принципов должно осуществляться достижение поставленных целей. Выделяются направления развития регулирования искусственного интеллекта и робототехники., This article examines the draft laws currently being developed by Russia and foreign countries, and also highlights approaches to the legal regime of artificial intelligence and robots. The goals of regulating relations in the field of artificial intelligence technologies are determined, it is indicated, taking into account what principles the achievement of the goals should be carried out. The directions of development of regulation of artificial intelligence and robotics are highlighted.

International audience; The process of concentration and centralization of the assets, conditioned by the transfer from the homegrown production to the commercial one, has led to the change of economics idea of a legal person, improvement of the legal component of this construction. Without a doubt, with the help of the fiction theory of F.C. Savigny, the main conceptual idea of legal person nature grounding is divulged through the property and monetary means concentration, in the hands of an autonomous subject of the right, limits of civil-legal responsibility of an individual in the resultsof activity of such a subject, which caused a rampant development of this legal construction.However, nowadays we are observing a necessity of positive deformation of this concept. Due to personal special traits which are unlocked in the features of independent legal responsibility and autonomous participation in a civil circulation, a legal person becomes a resource of legal faults in the civil circulation of the connected with it individuals. The compensative factor for this circumstance is the expansion of the limits of legal liability of individuals for the results of activity of a legal person, as well as a fragmentary narrowing of the autonomy of its participation in civil transactions, in particular in termsof protection of their subjective civil rights.Consequently, when determining a modern view on the nature of a legal person, we synthetize the ideas of the fiction theory of F.C. Savigny and the concept of human essence in life of a legal person, developed in the R. Jhering jurisprudence of interests theory into unique integrative theory.; Процесс концентрации и централизации капитала, обусловленный переходом от натурального хозяйства к товарному привел к изменению экономического представление о юридическом лице, совершенствования правовой составляющей этой конструкции. Бесспорно, что с помощью теории фикции Ф. К. Савиньи раскрывается основная концептуальная идея обоснования природы юридического лица через концентрацию имущества и денежных средств в руках автономного субъекта права, ограничения гражданско-правовой ответственности физического лица за результаты деятельности такого субъекта, обеспечило быстрое развитие этой правовой конструкции. Однако, сегодня мы наблюдаем потребность в положительной деформации этого концепта. Через собственные особые черты, которые раскрываются в признаках самостоятельной юридической ответственности и автономной участия в гражданском обороте юридическое лицо становится средством неправомерных действий в гражданском обороте связанных с ней физических лиц. Компенсаторностю этого обстоятельства выступает расширение границ юридической ответственности физических лиц за результаты деятельности юридического лица, а также фрагментарное сужение автономии ее участия в гражданском обороте, в частности в части защиты своих субъективных гражданских прав. Итак, определяя современный взгляд на природу юридического лица мы синтезируем положения теории фикции Ф. К. Савиньи и положения о сущности человеческого субстрата в жизни юридического лица, которые развернуты в теории интереса Р. Иерингу в единую интегративную теорию

В статье анализируются различные подходы и идеи признания робототехники субъектом права, которые могут оказать практическое или юридически обязательное влияние на внутреннюю политику в области искусственного интеллекта. В заключительной части работы предлагается вариант признания робототехники субъектом права, который в первую очередь связан с необходимостью распределения ответственности. Распределение ответственности напрямую связано с обеспечением баланса права к изменению действующей реальности.The article analyzes various approaches and ideas of recognizing robotics as a subject of law, which can have a practical or legally binding impact on the domestic policy in the field of artificial intelligence. In the final part of the work, the authors propose the option of recognizing robotics as a subject of law, which is primarily associated with the need for the distribution of responsibility. The distribution of responsibility is directly related to ensuring the balance of the right to change the existing reality.

В статье правовая система рассматривается как сложное по структуре, многоуровневое образование, состоящее из совокупности элементов и подсистем, имеющее свою историю, социально-экономические, политические, национальные и культурные основания и предпосылки развития. Приводятся стратегические цели развития российской политической системы и государственности. Анализируются компоненты правовой системы: человек как субъект права; правовое сознание; правотворческая деятельность; правоприменение; правовое поведение; нормативно-правовая подсистема. Дана оценка указан

В статье поднимается проблема защиты прав государства. Доказывается, что государство, его субъекты и органы являются полноправными субъектами российского права, и их права, в случае нарушения, необходимо эффективно защищать. Приводится глубокий теоретический анализ правового статуса государства как субъекта права и участника правоотношения. Доказано, что государству присуще «правовое двуличие», которое заключается в том, что в ряде случаев оно выступает властвующим субъектом, а в других – хозяйствующим, равным по статусу частным лицам. Соответственно, государство может быть участником как частноправового, так и публично-правового конфликтов. Разные типы правовых конфликтов предполагают процессуальные особенности их рассмотрения и разрешения. Частноправовые конфликты с участием государства могут рассматриваться как государственными судами, так и третейскими. Равное положение государства и второй стороны правового конфликта делает возможным заключение между ними гражданско-правовых соглашений (третейское соглашение), а также процессуальных соглашений (мировое соглашение, пророгационное соглашение). Государство как сторона частноправового конфликта, рассматриваемого судом, обладает всеми правами и обязанностями истца. Публично-правовые конфликты допускают строго государственный порядок их рассмотрения и разрешения, в рамках специализированных процессуальных форм защиты. Мировое соглашение, равно как и иные процессуальные соглашения между сторонами публично-правового конфликта недопустимы.

Ставится задача переосмысления традиционной трактовки понятия «субъект права» с помощью феноменологической методологии. Для ее решения критике подвергаются принципы, используемые для определения понятий в классической юриспруденции. Затем, применяя феноменологическую редукцию, обнаруживается исходное смысловое основание субъекта права – субъективность. Метод дескрипции позволил выявить идентифицирующие характеристики (дескрипторы) субъекта права. Проверка правомерности полученных выводов производится за счет их экстраполяции на исследование понятия «права человека».

Как установил В.Б. Ельяшевич, древнеримские юристы не применяли термин «государство», правообладателем совокупного имущества признавался народ Рима, имущественные отношения с участием указанных субъектов права приобретали публично-правовой характер и не относились к гражданскому обороту, во всех случаях вступления общин в правоотношения их интересы представлялись физическими лицами. Учёный категорически отрицал факт признания муниципий частными персонами в римском праве, В статье отмечается терминологическая противоречивость некоторых тезисов, отражающая солидарность русского правоведа с мнением об объективной необходимости персонификации союзных лиц в праве. Однако при этом минимизируется значение реального публично-правового представительства, вытесняется из форм правовой институализации общественный интерес в угоду интересу абстракции – муниципии или государству.

В статье предпринята попытка затронуть отдельные вопросы правового статуса искусственного интеллекта, рассмотрены вопросы отнесения искусственного интеллекта к субъекту или объекту правовых отношений.

В статье рассматриваются правовые вопросы внедрения и использования чат-ботов в практиках современных компаний. Анализируются вопросы классификации чат-ботов, использования чат-ботов, в том числе в юридической сфере, вопросы ответственности за ошибки, совершенные чат-ботом при оказании услуг, а также возможные перспективы использования чат-ботов. Авторы анализируют юридические риски, с которыми сталкиваются компании при привлечении чат-ботов к оказанию услуг, а также те проблемы, которые уже показали себя при использовании чат-ботов, особенно при работе с персональными данными и конфиденциальными сведениями. В статье представлен перечень известных чат-ботов, работающих по юридическому направлению, которые положительно зарекомендовали себя на рынке профессиональных услуг. В процессе исследования были применены методы дедуктивного и индуктивного логического анализа, описательного метода, сравнительного анализа

Для обозначения участников правового общения в юриспруденции используется конструкция субъекта права. Субъект является творцом права и его адресатом, реализует юридические предписания, выступая одновременно носителем правовых дозволений и обязываний. Именно к субъекту обращены предписания норм права, являющегося важнейшим средством социального взаимодействия. Тенденцией развития правовой реальности является обусловленное плюрализмом научных подходов к ее познанию увеличение сущностных характеристик субъектов права. Этот факт нельзя не учитывать. В настоящей статье будут анализироваться современные подходы к пониманию субъектов права.

This article describes the system of nominations in the texts of the Soviet constitutions reflecting the reconsideration of the provisions of internal policy over the course of sixty years of the existence of the USSR. The author analyses the Constitutions of 1918, 1924, 1936, and 1977 considering several thematic groups of vocabulary: 1) a system of nominations of subjects of law expressed by nouns: государство, гражданин, личность, народ, общество, совет, трудящийся, человек, член (Eng. state, citizen, personality, people, society, union, worker, person, member); 2) the idea of the structure of society in the nominations of social groups and strata: трудящийся, рабочий класс, крестьянство (Eng. worker, working class, peasantry); 3) nominations of management tools and economic terms: власть, выборы, партия, собственность (Eng. power, election, party, property); 4) the phrase иметь право (Eng. have a right to); 5) the use of the adjective свободный (Eng. free) and noun свобода (Eng. freedom); 6) the peculiarities of characterisation means: государственный, народный, общественный, советский (Eng. state, people, public, Soviet, etc.). The authors of the constitutions prefer the nomination гражданин (Eng. citizen), which supersedes the substantivised participle трудящийся (Eng. working [person]). In the constitution of 1918, the social structure is not exhaustively represented. In the constitutions of 1924, 1936, 1977, there are no terms used by the authors of the first constitution: паразитические слои (Eng. parasitic strata) and беднота (Eng. the poor). An analysis of the word usage makes it possible to identify three mechanisms of ideological camouflage: a) the replacement of an ideological nomination in which a new neutral name is chosen with the same denotation: the phrase советская власть (Eng. Soviet power) is replaced by the construction государственная власть (Eng. state power); b) the inclusion of the unit in the official name of the country, institution or authority Совет министров (Eng. Council of Ministers); c) abbreviation of the Советский союз to Союз ССР, СССР (Eng. USSR) (the inclusion into the onym and abbreviation is accompanied by a desemantisation of the word)., В статье описывается система номинаций в текстах советских конституций, отражающая переосмысление положений внутренней политики на протяжении шестидесяти лет существования СССР. Анализируются конституции 1918, 1924, 1936 и 1977 гг. Рассматриваются несколько тематических групп лексики: 1) система номинаций субъектов права, выраженных существительными: государство, гражданин, личность, народ, общество, совет, трудящийся, человек, член; 2) представление о структуре общества в номинациях социальных групп и страт: трудящийся, рабочий класс, крестьянство; 3) номинации инструментов управления и экономические термины: власть, выборы, партия, собственность; 4) словосочетание иметь право; 5) употребление прилагательного свободный и существительного свобода; 6) специфика средств характеризации: государственный, народный, общественный, советский и др. Авторы конституций предпочитают номинацию гражданин, которая вытесняет субстантивированное причастие трудящийся. В конституции 1918 г. социальная структура не представлена исчерпывающе полно. В конституциях 1924 г., 1936 г., 1977 г. не встречаются термины, которыми оперируют авторы первой конституции: паразитические слои и беднота. Анализ словоупотребления позволил выявить три механизма идеологического камуфлирования: а) замену идеологизированной номинации, при которой выбирается новое нейтральное название при тождественном денотате: словосочетание советская власть заменяется конструкцией государственная власть; б) включение единицы в официальное название страны, института или органа власти — Совет министров, в) аббревиацию Союз ССР, СССР (включение в оним и аббревиатуру сопровождается десемантизацией слова).

Антропологічний аналіз суб’єкта права у юридичному просторі постмодерну надає підстави для ідентифікації його як Людини присутньої. Він є суб’єктом тотальної рівності, суб’єктом свободи і суб’єктом абсолютних можливостей. Модус його буття в світі – прагматична, автономна, незалежна й формальна присутність. Саме право стає єдиною реальністю його самореалізації, структуризації та способом буття., Антропологический анализ субъекта права в юридическом пространстве постмодерна даёт основание для идентификации его как Человека присутствующего. Он является субъектом тотального равенства, субъектом свободы и субъектом абсолютных возможностей. Модус его бытия в мире – прагматичное, автономное, независимое и формальное присутствие. Именно право выступает единственной реальностью его самореализации, структуризации и способом бытия., Problem setting. Being of the subject of law in colorable reality today is very difficult. Virtual and dynamical images, values and social institutes require from the subject of activity, creativeness, anonymity and multi-purpose capability. The subject who entirely acquired by these skills and properties, as well as algorithms of legal choice, is adapted well in modern world. It is characterized as the subject of total equality, the subject of freedom, he is the real subject of law. The way of his being in the world is presence – an autonomous, independent, pragmatic and free presence.Recent research and publications analysis. The questions of ontology of law are very popular in modern philosophy. Law theorists discover new forms and modes of being right. They explore qualitatively different ways of being a subject in law. The actual ontological problem today is the “lack of Reality” in the meaning of “primary reality”, authenticity, naturalness. The postmodern world is a new Reality, which is called the illusory, virtual and simulative. About this in their works write S. Zizek, J. Bodriar, H. Gumbrecht. At the same time, V. Sorokin states the fact of precisely the loss of the reality of law in postmodern jurisprudence. In his opinion, this negatively affects the law, turns legal regulation into a simulation.A number of philosophers pay attention to anthropological problems in the context of a new simulative reality. Thus, S. Zizek and J. Bodriar view the human culture of postmodernism as an elementary consumer and user, led by selfishness, self-interest, and a thirst for pleasure. L. Usanova, S. Kornev, P. Waibel and other domestic and foreign authors also speak about the virtual way of being of a person. S. Kornev asks the question of individual freedom in the “epoch of performance”. P. Waibel is engaged in substantiating the “user paradigm” in modern cognition and creativity. In turn, H. Humbrecht and, following him V. Rybakov consider the mode of presence as the main one for a person simulating in artificial reality. These studies provide rich material from the field of postmodern anthropology, allowing to build a new concept of the subject of law as a Person who is present.Paper objective. The purpose of this study is to compile an anthropological image of a post-human in the status of a subject of law.Paper main body. Superficial meanings and the changeable significance of law today allow us to speak only about its formal presence, but not the real incarnation. Presence is also the main way of being a legal entity. Man’s pure presence in many parallel realities relieves him of moral obligations, spirituality and personal responsibility. He is guided by the simple logic of the consumer and fully realizes his freedom of choice. The choice leads to the identification by the subject of himself in a particular social role for a certain period of time. The alternative and dynamic change of roles provide the subject with a productive simulation, successful self-realization and comfort of existence.Thus, it is the subject of law, which, by definition, is deprived of individuality, exclusivity and spirituality is best adapted to modern reality. The subject of law – formal and abstract – is a typical subject-consumer and subject-user of the virtual world. It is the modern subject of law that best personifies the type of Person who is present in postmodern culture.The definition of self and human choice is becoming more and more radical and unexpected. Freedom of the individual stands in the sense of “liberation” from all stereotypes, traditions, statuses, obligations, moral duty, of various belonging – cultural, social, ethnic, sexual, political, ideological or topological belonging. Today, a person independently determines the value and meaning of things, carries out a subjective legal regulation of events. Knowledge of the legal regulation algorithm makes the subject a full-fledged and relevant in the space of total presence and simulation.Conclusions of the research. A pure presence is ontologically convenient for the user, because it is relevant, legal, legitimate, neutral, anonymous, productive, and most importantly, irresponsible although it guarantees freedom. The Person who is present is able to make the most of the possibilities of the environment and their own. It is legal, not ethical abilities that help the comfortable presence of the subject in the space of permanent choice.

Данная статья поднимает проблему возникновения и окончания правосубъектности граждан. Также в работе дается характеристика элементов правосубъектности. В статье рассматриваются дискуссионные вопросы о проблеме возникновения правосубъектности гражданина, её значении, важности и значимости на общетеоретическом и отраслевом уровнях. В ходе работы были проанализированы основные законодательные и нормативные документы, регулирующие правовой статус гражданина. Настоящая статья посвящена актуальной для национального законодательства и общества в целом проблеме, имеющей большую научно-теоретическую и практическую значимость., This article raises the problem of the emergence and termination of the legal personality of citizens. The paper also describes the characteristics of the elements of legal personality. The article discusses debatable questions about the problem of the emergence of a citizen's legal personality, its significance, importance and significance at the general theoretical and sectoral levels. During the work, the main legislative and regulatory documents governing the legal status of a citizen were analyzed. This article is devoted to a problem that is of great scientific, theoretical and practical importance for national legislation and society as a whole.

Submitted on 05 May, 2019. Accepted on 21 August, 2019. Поступила в редакцию 05.05.2019. Принята к печати 21.08.2019. В статье описывается система номинаций в текстах советских конституций, отражающая переосмысление положений внутренней политики на протяжении шестидесяти лет существования СССР. Анализируются конституции 1918, 1924, 1936 и 1977 гг. Рассматриваются несколько тематических групп лексики: 1) система номинаций субъектов права, выраженных существительными: государство, гражданин, личность, народ, общество, совет, трудящийся, человек, член; 2) представление о структуре общества в номинациях социальных групп и страт: трудящийся, рабочий класс, крестьянство; 3) номинации инструментов управления и экономические термины: власть, выборы, партия, собственность; 4) словосочетание иметь право; 5) употребление прилагательного свободный и существительного свобода; 6) специфика средств характеризации: государственный, народный, общественный, советский и др. Авторы конституций предпочитают номинацию гражданин, которая вытесняет субстантивированное причастие трудящийся. В конституции 1918 г. социальная структура не представлена исчерпывающе полно. В конституциях 1924 г., 1936 г., 1977 г. не встречаются термины, которыми оперируют авторы первой конституции: паразитические слои и беднота. Анализ словоупотребления позволил выявить три механизма идеологического камуфлирования: а) замену идеологизированной номинации, при которой выбирается новое нейтральное название при тождественном денотате: словосочетание советская власть заменяется конструкцией государственная власть; б) включение единицы в официальное название страны, института или органа власти — Совет министров, в) аббревиацию Союз ССР, СССР (включение в оним и аббревиатуру сопровождается десемантизацией слова). This article describes the system of nominations in the texts of the Soviet constitutions reflecting the reconsideration of the provisions of internal policy over the course of sixty years of the existence of the USSR. The author analyses the constitutions of 1918, 1924, 1936, and 1977 considering several thematic groups of vocabulary: 1) a system of nominations of subjects of law expressed by nouns: государство, гражданин, личность, народ, общество, совет, трудящийся, человек, член (Eng. state, citizen, personality, people, society, union, worker, person, member); 2) the idea of the structure of society in the nominations of social groups and strata: трудящийся, рабочий класс, крестьянство (Eng. worker, working class, peasantry); 3) nominations of management tools and economic terms: власть, выборы, партия, собственность (Eng. power, election, party, property); 4) the phrase иметь право (Eng. have a right to); 5) the use of the adjective свободный (Eng. free) and noun свобода (Eng. freedom); 6) the peculiarities of characterisation means: государственный, народный, общественный, советский (Eng. state, people, public, Soviet, etc.). The authors of the constitutions prefer the nomination гражданин (Eng. citizen), which supersedes the substantivised participle трудящийся (Eng. working [person]). In the constitution of 1918, the social structure is not exhaustively represented. In the constitutions of 1924, 1936, 1977, there are no terms used by the authors of the first constitution: паразитические слои (Eng. parasitic strata) and беднота (Eng. the poor). An analysis of the word usage makes it possible to identify three mechanisms of ideological camouflage: a) the replacement of an ideological nomination in which a new neutral name is chosen with the same denotation: the phrase советская власть (Eng. Soviet power) is replaced by the construction государственная власть (Eng. state power); b) the inclusion of the unit in the official name of the country, institution or authority Совет министров (Eng. Council of Ministers); c) abbreviation of the Советский союз to Союз ССР, СССР (Eng. USSR) (the inclusion into the onym and abbreviation is accompanied by a desemantisation of the word). This work is supported by the Grant of Russian Foundation for Basic Research 17-29-09158 “Creation of a Corpus of Official Business Texts of the Russian Language (ODKRYA)”. Работа выполнена при поддержке РФФИ, проект 17-29-09158 «Создание корпуса официально-деловых текстов русского языка (ОДКРЯ)».

В данной статье рассматриваются вопросы, касающиеся особенностей одного из видов финансово-правового нарушения. Также в статье рассматриваются основные точки зрения касательно определения ответственности за налоговые нарушения в системе юридической ответственности. Раскрывается правовая природа ответственности за правонарушения в налоговой сфере на основе действующего законодательства Российской Федерации. Также, приведены примеры, которые могут доказывать, что ответственность наступает за противоправное действие или бездействие субъекта финансового права.

Данная статья освящает общие положения о физических лицах, как о субъектах права. В ходе выполнения работы были проанализированы различные точки зрения советских и современных правоведов по вопросу определения понятия «физические лица», а также выявлены их характеристики и систематизированы различные категории. Настоящая статья представляется актуальной для современного национального законодательства, содержащиеся в ней сведения вызывают научно-теоретический интерес для правовой науки, а также имеют большую практическую значимость., This article consecrates the general provisions of individuals as subjects of law. In the course of the work, various points of view of Soviet and modern lawyers were analyzed on the definition of the concept of “individuals”, and their characteristics were identified and various categories were systematized. This article seems relevant for modern national legislation, the information contained therein arouses scientific and theoretical interest for legal science, and also has great practical significance.

The article attempted to determine the essence of a natural person from a perspective of the pre-Soviet Russian jurisprudence. The basis is the scientific works of the classics of the Russian civil law: N.L. Duvernua G.F. Shershenevich, E.N. Trubetskoi. The author uses an original understanding of the subject of law, when an individual and natural person are different. A natural person is considered as legal personality of an individual, his ability, legal means of his activity. The observations and conclusions made by the author are attributed to current problems of practice in the field of inheritable relations (the problem of “hereditas jacens“), copyright (the problem of protection of the right and name of a dead author). The property rights of the testator after his death shall be retained by the natural person of the testator until the transfer of these rights to the heirs. The personal rights of the deceased, which cannot be transferred to the heirs, belong to the natural person of the deceased person. Thus, it is possible to abandon the use of the doubtful category of "rights without a subject". The mechanism of succession in inheritance, when there is a gap in time between the death of the testator and the entry of heirs into inheritance is explained., Предпринята попытка определения сущности физического лица с позиций досоветской российской юриспруденции. За основу взяты научные труды классиков российского гражданского права Л.Н. Дювернуа, Г.Ф. Шершеневича, Е.Н. Трубецкого. Используется то оригинальное понимание субъекта права, когда человек и физическое лицо — не одно и то же. Физическое лицо рассматривается как правосубъектность человека, его свойство, юридическое средство его деятельности. Наблюдения и выводы прилагаются к современным проблемам практики в сфере наследственных отношений (проблема «лежачего наследства»), авторских отношений (проблема охраны авторства и имени умершего автора). Имущественные права наследодателя после его смерти сохраняются за физическим лицом наследодателя до перехода этих прав к наследникам. Личные права умершего человека, которые не могут перейти к наследникам, принадлежат физическому лицу умершего человека. Таким образом, удается отказаться от использования сомнительной категории «бессубъектные права». Объясняется механизм правопреемства при наследовании, когда образуется разрыв во времени между смертью наследодателя и вступлением наследников в наследство.

Наукова стаття присвячена висвітленню концептуальних засад розуміння поняття суб’єкта правової культури. Встановлено, якщо культура поєднує в собі матеріальне та ідеальне, виступаючи і як суб’єкт (така, що пізнає і практично діє суспільна людина), і як об’єкт (створений людиною зовнішній світ), то вся сфера культури «обертається» навколо суб’єкта, який своєю діяльністю наповнює світ культури, розвиває і змінює його, водночас розвиваючись власноруч. Тому людина постає головною цінністю культури. Із зростанням масштабу свободи людини все більшого розвитку набуває також світ культури. Обґрунтовано, що якщо виходити з такого розуміння суб’єкта і культури взагалі, то правова культура, як одна із складових загальної культури, також розуміється як суб’єкт – суб’єкт права, який наповнює її власною діяльністю, розвиваючи і змінюючи світ права та змінюючись разом з ним.Доведено, що правова культура конкретної людини діалектично поєднує у собі загальне, особливе та одиничне. Вона є однією з конкретних форм прояву загальної культури суспільства, відбиваючи суспільні морально-правові ідеї, політико-правові ідеали та принципи. Особливе в правовій культурі обумовлено приналежністю людини до певної соціальної спільноти, професійної групи тощо. Одиничне виражає індивідуальний аспект правової культури людини, продиктований індивідуальними характеристиками, світоглядом, уподобаннями, емоціями людини тощо. Правова культура завжди реалізується через конкретну особистість, в залежності від неї і водночас справляючи вплив на неї, формуючи реального суб’єкта правової культури. Запропоновано у визначення поняття суб’єкта правової культури включати наступні аспекти: загальне (правова культура суспільства), особливе (правова субкультура) та одиничне (правова культура індивідуальної особистості), Научная статья посвящена анализу концептуальных основ понимания понятие субъекта правовой культуры. Установлено, если культура сочетает в себе материальное и идеальное, выступая и как субъект (такая, что познает и практически действует общественный человек), и как объект (созданный человеком внешний мир), то вся сфера культуры «вращается» вокруг субъекта, который своей деятельностью наполняет мир культуры, развивает и меняет его, одновременно развиваясь. Поэтому человек выступает главной ценностью культуры. С ростом масштаба свободы человека все большего развития приобретает также мир культуры. Обоснованно, что если исходить из такого понимания субъекта и культуры в целом, то правовая культура, как одна из составляющих общей культуры, также понимается как субъект – субъект права, который наполняет ее собственной деятельностью, развивая и изменяя мир права и изменяясь вместе с ним.Указывается, что правовая культура конкретного человека диалектически сочетает в себе общее, особенное и единичное. Она является одной из конкретных форм проявления общей культуры общества, отражая общественные морально-правовые идеи, политико-правовые идеалы и принципы. Особенное в правовой культуре обусловлено принадлежностью человека к определенной социальной общности, профессиональной группы и т. д. Единичное выражает индивидуальный аспект правовой культуры человека, продиктованный индивидуальными характеристиками, мировоззрением, предпочтениями, эмоциями человека. Правовая культура всегда реализуется через конкретную личность, в зависимости от нее и в то же время оказывая влияние на нее, формируя реального субъекта правовой культуры. Предложено в определение понятия субъекта правовой культуры включать следующие аспекты: общее (правовая культура общества), особенное (правовая субкультура) и единичное (правовая культура индивидуальной личности), The scientific article is devoted to the analysis of the conceptual foundations of understanding the concept of the subject legal culture. It was established, that if culture combines the material and the ideal, acting as the subject (such that learns how the public person acts), and as an object (created by the external world), the whole field of culture «revolves» around the subject, which fills the world culture, develops and changes it at the same time developing personally. Therefore, a person appears the main value of culture. With the growth of the scale of human freedom, the world of culture also develops increasingly. Reasonably, that if we proceed from this understanding of the subject and culture in general, legal culture, as one of the components of general culture, is also understood as the subject – entity, that fills its own activities, developing and changing the world and changing right along with it.It is proved that the legal culture of a particular person dialectically combines the general, special and single. It is one of the specific forms of the general culture of society, reflecting the social moral and legal ideas, political-legal ideals and principles. Special in the legal culture is caused by the person belonging to a certain social community, professional groups, and the like. The unit expresses a particular aspect of the legal culture of a person, dictated by individual characteristics, ideology, preferences, emotions. Legal culture is always implemented using a specific personality depending on it and at the same time affecting it, forming the real subject of legal culture. Proposed in the definition of the subject of legal culture include the following aspects: general (legal culture of the society), special (legal sub-culture) and individual (legal culture of the individual personality)

Problem setting. The structure of the legal life phenomenological model, alongside the social experience and legal values, always contains subjective measurements that reflect legal person’s specific features. In particular, the point is in the legal duties, powers and the capability of legal reasoning. Their consideration provides an opportunity to show the integral phenomenological model of law via restored bonds of all its elements, and also enables us to extend the semantic field of social-philosophical aspect of the research through creating theoretical pre-conditions for studying burning issues and specific manifestations of the modern law.Recent research and publications analysis. In phenomenology the person is traditionally recognized as the essential being, while the process of sense generation ensures, inter alia, contextual opportunities to study law. The contemporary experience of the legal person phenomenological understanding may be complemented by the research into the abilities of the legal person as an element of the legal life phenomenological model.Paper aim. This work aims to study the features of the legal person as a structural element of the legal life phenomenological model.Paper results and discussion. The paper shows that the law lifeworld is deeply rooted in social experience. It confirms that owing to the legal person the law lifeworld is constituted and “extended” with interpretations. Its activity as to the given social experience provides grounds to declare the equality of the following modalities: “be the carrier of legal awareness”, “be a legal agent” and “be a recognized and legally protected value”. These theoretical statements enable us to formulate certain social-philosophical issues of legal standing, and outline the ways of their solving. For instance, there is a problem of the symbolic status of a legal entity, found in its relations with the state and citizens; the issue of possible legal person’s recognition as a value in the conditions of his/her minimalized rights and hypertrophy of the legal duties is considered; the nature of a legal conflict and the mechanism of its solution is studied through recognizing the value of various communicative perspectives; it is stated that the differences between the intentional experiences of a legal person and the person with duties are a precondition to form legal nihilism and ignorance.The legal person is also considered in the context of his or her ability to be engaged in the discourse practices, embedded in the mechanisms of interpersonal constitution of senses inherent in the social being. The purpose of the legal discourse in the modern world is defined as a field to identify problems and “tension zones” in the implementation of liberal values and the rule of law. Following the analysis of the approaches to identifying the legal discourse core, its main strategies were discussed: legal discourse is focused on searching and developing socially important topics and sound arguments, confirming positive suggestions for the solving social problems (after J. Habermas); legal discourse implies the use of the power of language to fight against the arbitrary rule, including that of the legitimate power (М. Foucault); the specifics of the legal discourse are in creating linguistic tools and developing the procedures, owing to which legal enforcement is transferred to the speech space (P. Ricoeur).Conclusion. The study showed that the activity of the person who has his or her own legal opinion is in the fact that their generated texts and individual statements are not limited to the formal logical regulations, but are the means of expressing their social experience, the measure of balancing between the person’s claims and his or her social recognition., В статье исследованы специфические характеристики правового субъекта как структурного элемента феноменологической модели правовой жизни. Показано, что благодаря субъекту жизненный мир права конституируется и «обрастает» интерпретациями. Сформулированы некоторые социально-философские проблемы правосубъектности, намечены пути их решения. Субъект права рассмотрен также в контексте способности включаться в дискурсивную практику, встроенную в механизмы интерсубъективного конституирования смыслов общественного бытия. Рассмотрены основные стратегии современного правового дискурса. Сделан вывод, что тексты, производимые субъектом правовых суждений, являются средством выражения социального опыта, мерой равновесия между притязаниями субъекта и его общественным признанием., У статті досліджені специфічні характеристики правового суб’єкта як структурного елемента феноменологічної моделі правового життя. Показано, що завдяки суб’єкту життєвий світ права конституюється та «обростає» інтерпретаціями. Сформульовані деякі соціально-філософські проблеми правосуб’єктності, намічені шляхи їх вирішення. Суб’єкт права розглянутий також у контексті здатності залучатись до дискурсивної практики, вбудованої у механізми інтерсуб’єктивного конституювання смислів суспільного буття. Розглянуті основні стратегії сучасного правового дискурсу. Зроблений висновок, що тексти, відтворювані суб’єктом правових суджень, є засобом вираження соціального досвіду, мірою рівноваги між домаганнями суб’єкта та суспільним визнанням його.

Введение: статья посвящена исследованию правового пространства как одного из компонентов правовой реальности. Целью статьи является онтологическое исследование правового пространства, определение его сущности, содержания и значимых характеристик, позволяющих выявить его роль в организации правового поведения человека и правовой реальности в целом. Материалы и методы: методологическую основу исследования составляет синтез классических и постклассических мировоззренческих парадигм, которые определили выбор конкретных методов исследования: антропологического, формально-юридического, компаративного, метода правового моделирования, дискурсивного. Результаты исследования: правовое пространство представляет собой многоуровневое правовое явление, которое существует не только географически (территориально), но и социокультурно и исто- рически. По своей онтологической природе правовое пространство есть проявление активной преоб- разовательной деятельности субъектов (человек, локальная группа, общество, государство) на основе начал справедливости, разумности и целесообразности. Аксиологически правовое пространство характеризует протяженность правовых действий субъекта по реализации своих интересов и притязаний в конкретный момент времени, определяя границы бытия человека в правовой реальности., Introduction: the purpose of the paper is the ontology research of law environment, determination of its essence, content and significant characteristics allowing to reveal its role in the organization of law behavior of the person and law reality in general. Materials and Methods: the methodological basis of this research is the synthesis of classical and post- classical paradigms that determine the choice of specific methods of research: anthropological, formal-legal, comparative, legal modeling method, hermeneutic, discursive methods. Results: the conclusion is drawn to the fact that the law environment represents multilevel category which exists not only geographically (territorially), but also social culturally and historically. By the ontologic nature the law environment is manifestation of vigorous converting activity of subjects (the person, local group, society, the state) on the basis of the beginnings of justice, rationality and expediency. The law environment axiologically characterizes the extent of subject’s law actions for realization of the interests and claims in concrete time point, defining borders of life of the person in law reality., №4 (30) (2017)

Статья посвящена определению круга обладателей деловой репутации, момента её возникновения как нематериального блага, момента возникновения права на защиту деловой репутации. Предлагается критический анализ выработанных в научной литературе различных точек зрения по освещаемым проблемам, а также иллюстрации некоторых случаев их разрешения в судебной практике., The article deals with the identification of the circle of business reputation’s owners, commencement of business reputation as non-material value and commencement of the right to business reputation defense. Authors offer critical analysis of developed in scientific literature various viewpoints regarding problems under consideration, as well as illustrations of some ways of its solution in the judicial practice., №4(53) (2018)

This article is devoted to the transformations of the subject of legal science in the conditions of postmodern. The latter is characterized as a current period when the concepts of the foundations of the world order are radically changed. The transition to a non-classical rationality with it’s basic principles of variability, decentration, contextuality is the expression of it in the socio-humanitarian field. The last of those principles is explored more thoroughly. The recognition of contextuality of the law accents its social conditionality, what renders impossible the isolated studying of a legal reality. The article considers the different types of contexts, to which it is accepted to address within the continental and Anglo-American traditions of legal researches, their importance for the law studying are shown. The special attention is paid to social challenges which legal regulation and legal science face in the conditions of postmodern, such as «death of a legal entity» (the radical change of position and the self-consciousness of person in the postmodern epoch), mediatization of law and influence of mass culture on it.

Пономаренко Ирина Евгеньевна – аспирант кафедры теории государства и права, конституционного и административного права, Южно-Уральский государственный университет, г. Челябинск. E-mail: irinaponomarenko81@mail.ru. Irina Evgen’evna Ponomarenko – postgraduate student of the Department of Theory of State and Law, Constitutional and Administrative Law, South Ural State University, Chelyabinsk, Russian Federation. E-mail: irinaponomarenko81@mail.ru. Статья посвящена анализу правового аспекта понятий интереса и социального интереса, получивших значительное распространение в научной юридической литературе. Проведено исследование основных подходов к понятию «интерес» в юридической науке, соотношения категорий «интерес» и «социальный интерес» с точки зрения теории государства и права, а также раскрыт вопрос в том, любой ли интерес, закрепленный в праве, является социальным. В процессе исследования автор пришел к выводу, что социальный интерес – это осознанная потребность субъекта, выражающаяся в его мотивированной деятельности в обществе, закрепленная, регламентированная, реализованная через право и охраняемая государством. В обществе процесс реализации любого интереса непосредственно связан с правом, которое играет главенствующую роль, формируясь под непосредственным воздействием интересов, служит средством их реализации, воплощения в жизнь. В свою очередь в правовых нормах необходимо закреплять реально существующие социальные интересы личности, общества и государства с целью надлежащего регулирования поведения субъектов права и достижения баланса их интересов. The article is devoted to the analysis of the legal aspect of the notions of interest and social interest, which have been widely disseminated in the scientific legal literature. The main approaches to the notion of "interest" in the legal science, the correlation of the categories "interest" and "social interest" from the point of view of the theory of state and law, as well as the question of, whether any interest enshrined in law is social, are investigated. In the process of research, the author concluded that social interest is a conscious need of the subject, expressed in his motivated activity in society, fixed, regulated, realized through the law and protected by the state. In the society, the process of realizing any interest is directly connected with the law, which plays the dominant role, being formed under the direct influence of interests, serves as a means for their implementation. In turn, the legal norms need to consolidate the existing social interests of the individual, society and the state with the aim of properly regulating the behavior of the subjects of law and achieving a balance of their interests.

Отмечается, что термин «несовершеннолетний возраст» в действующем Уголовном кодексе РФ рассматривается в двух аспектах. Во-первых, при определении субъекта уголовной ответственности (ст. 20, 87 УК РФ), во-вторых, при установлении уголовной ответственности лиц, совершивших преступления против несовершеннолетних (т.е. когда несовершеннолетние становятся потерпевшими от преступлений). Анализ конкретных норм действующего УК РФ показал, что законодатель совершенно вольно и некорректно определяет несовершеннолетний возраст, используя при этом самые разные термины: несовершеннолетний, ребенок, малолетний;лицо, достигшее (не достигшее) возраста двенадцатилетнего, четырнадцатилетнего, шестнадцатилетнего возраста. Отмечается, что неоднозначная ситуация в определении понятия «несовершеннолетний» в действующем УК РФ во многом обусловлена несоблюдением законодателем правил юридической техники. Содержатся предложения, направленные на изменение существующей ситуации.

Отмечается, что термин «несовершеннолетний возраст» в действующем Уголовном кодексе РФ рассматривается в двух аспектах. Во-первых, при определении субъекта уголовной ответственности (ст. 20, 87 УК РФ), во-вторых, при установлении уголовной ответственности лиц, совершивших преступления против несовершеннолетних (т.е. когда несовершеннолетние становятся потерпевшими от преступлений). Анализ конкретных норм действующего УК РФ показал, что законодатель совершенно вольно и некорректно определяет несовершеннолетний возраст, используя при этом самые разные термины: несовершеннолетний, ребенок, малолетний;лицо, достигшее (не достигшее) возраста двенадцатилетнего, четырнадцатилетнего, шестнадцатилетнего возраста. Отмечается, что неоднозначная ситуация в определении понятия «несовершеннолетний» в действующем УК РФ во многом обусловлена несоблюдением законодателем правил юридической техники. Содержатся предложения, направленные на изменение существующей ситуации.

Стаття присвячена дослідженню питання виконання Фондом гарантування вкладів фізичних осіб в Україні функції виведення неплатоспроможних банків з ринку. Автором проводився аналіз змін нормативно-правового регулювання окреслених вище питань, пов’язаних насамперед із євроінтеграційними процесами в Україні. Оскільки забезпечення ефективного виконання Фондом гарантування вкладів фізичних осіб в Україні є одним із аспектів забезпечення фінансової стабільності держави, потрібно виокремити проблемні питання, пов’язані із гармонізацією фінансового законодавства України та Європейського Союзу, та на підставі аналізу внести відповідні зміни до нормативно-правових актів України, що регулюють діяльність філій іноземних банків на території України. Стабільність фінансової системи в країні можлива лише за наявності у держави можливості застосування вагомих важелів впливу на розвиток відносин, які виникають саме в цій системі, зокрема правового регулювання діяльності її елементів: створення нормативної бази, на основі якої будуть діяти суб’єкти фінансового ринку, а також створення основних принципів, на підставі яких буде провадитись нагляд за діяльністю таких суб’єктів. Слід зауважити на тому, що беззаперечним є факт існування в середині такої системи більш дрібних, проте не менш важливих підсистем чи систем, таких, наприклад, як система гарантування вкладів фізичних осіб. Залежно від переліку цілей, які поставлені перед системою гарантування вкладів, побудована і внутрішня структура такої системи, що впливає на принципи, форми діяльності її суб’єктів, об’єм повноважень уповноважених суб’єктів системи, а також на взаємодію елементів системи. Звідси вихідним є те, що ефективність функціонування системи впливає на її стабільність. Проте динамічність та безперервність розвитку системи в свою чергу впливає на зміни нормативно-правового регулювання функціонування елементів такої системи. The article investigates the issues of the implementation of the Fund Deposit Guarantee in Ukraine features on the withdrawal of insolvent banks from the market. The author analyzes the changes of legal regulation outlined above the issues related primarily to the European integration processes in Ukraine. As ensure the effective implementation of the Fund Deposit Guarantee in Ukraine is the one of the aspects of the financial stability of the state, should highlight the issues related to the harmonization of the financial legislation of Ukraine and the European Union, and on the analysis to amend the regulations Ukraine regulating activity of branches of foreign banks in Ukraine. The stability of the financial system in the country is possible only if the state has the possibility of the significant leverage for the development of relations arising in that system, including legal regulation of its elements: the creation of the regulatory framework on which will operate the financial market, and creating the basic principles on which will be carried out the supervision of the financial entities. It should be noted that the existence is the undisputed in the middle of the system smaller, but no less the important subsystems or systems, such as the system of guaranteeing deposits of the individuals. Depending on the goals that are set before the deposit guarantee system, built and internal structure of the system, affecting the principles, forms of its subjects, the volume powers the authorized business system and the interaction of the system. This source is that the effectiveness of the system affects its stability. However the dynamism and the continuity of the system in turn affect the changes of the legal regulation of the elements of the system.

Determining the values embodied in the social ideal is one of the most important conditions for social development. Social ideals reflect the contradictions of reality and its dissatisfied needs. Social conflicts are solved by using the concept of an ideal social order, while the absence of the regulatory ideal of social ideas leads to unsystematic actions of social actors. One of the main causes of the crisis in Ukraine is the lack of social ideology and generaldefinition of long-term goals of society. Ukrainian society needs a national idea, a key element of which is the idea of the ideal form of society, the state and law. Therefore the problem of law society as a social and cultural ideal is issue of the day.The discussion of law society as a social ideal is insufficient in philosophical and law studies. Some premises forthe philosophical discourse of law society can be found in the writings of V. Nersesyants, E. Soloviev, A.Garnik, S. Maximov, M. Tsimbalyuk, Y. Kalinowski, V. Andrushchenko. The analysis of scientific sources and publications indicates that problems of philosophical study of law society as a social ideal in its relation to the legal reality and the possibility of its realization in practice are not sufficiently explored. So, determining the terms and conditions for the exercise of the ideal of law society as a social ideal is the objective of this paper.Social ideals are required as the most important elements of the structure of consciousness and principles of reality’s development and conversion. The law ideal is a variety of social ideal. Social law ideal is an idea whose implementation is desirable and proper. The idea of it must be based on critical analysis and realism and indicate theactual ways to improve the existing legal order. The main theme of this doctrine should not be search of final socialperfection, but indications of the actual ways and means by which any order can be improved.One of the present ideals of social development is to build the law society. It provides for the principle of the rule of law, and its conditions of existence are the main institutional and non institutional components.The institutional are a civil society and a legal state. Non-institutional – they are person as an autonomous andresponsible legal entity, values of absolute human rights and justice. According to S. Maximov, the first condition for the improvement of law are non institutional conditions of formation law community.To solve the problem of implementing of law society we should refer to the concept of M. Alekseev. He said, thelegal concept consists of three levels: the legal entity, the legal values and legal rights and responsibilities.The first step towards the ideal society is the improvement the subject of law, the ideals embodied in the life byreal people. Accordingly, the level of their historical consciousness and method of social creativity must be very high. So perfect subject of law becomes spiritually mature personality with a well-developed sense of justice, so that it becomes possible existence of a "healthy" institutions of positive law, ethics legal statutes and actual perfect order.The second step to achieve the ideal is a statement of law values. The subject of law knows nature of law, critically assesses the value of existing law and realize value through the creation of institutions that embody legal values. Thus, we achieve a just rule of law, with reasonable rights and duties of its members.The implementation the law ideal is dialectical, it is always possible and at the same time never unattainable.Rule of law is realized gradually, any historical period is presented as a partially implemented social ideal. So law society does not provide existence of any empirical reality. It is unfinished movement toward the ideal, a gradual process of improving the social order through confirmation, protection and guarantee of human rights, justice and the rule of law, but not a achieving the final of perfect social life. But the idea of possibility to reach it in a particular society is compulsory.The ideal of law society is historically variable phenomenon of legal culture and the model of social ideology andit highly dependents on the socio-cultural and historical context of attempts to implement it. Approximation to the ideal of law society assumes agreement with moral demands and standards to the extent it is possible in a specific historical and cultural community space. It is particularly important be aware of it in the development of national law ideal for Ukraine. It has to consider the geopolitical, socio-economic, mental and historical conditions of the national cultural and legal traditions., Раскрывается сущность, специфика и роль правового общества как идеала общественного развития. Определяются условия и возможность практической реализации правового общества. Доказывается, что идеал правового общества является исторически изменчивой моделью общественной идеологии, ориентиром должного и целью развития правовой культуры, что следует понимать как бесконечный постепенный процесс улучшения общественного устройства путем утверждению прав человека и верховенства права., Розкрито сутність, специфіку та роль правового суспільства як ідеалу суспільного розвитку. Визначаються умови та можливість практичної реалізації правового суспільства. Доводиться, що ідеал правового суспільства є історично мінливою моделлю суспільної ідеології, орієнтиром належного і метою розвитку правової культури, що має розумітися як нескінчений поступовий процес поліпшення суспільного устрою шляхом утвердження прав людини та верховенства права.

новизна данной работы заключается в том, что правовая и педагогическая культура большинства родителей находится на низком уровне. Даже в обычной, нормальной российской семье, в которой социальная ситуация жизни не является критической, существует нарушение прав маленьких детей. По мнению исследователей, задача руководителя современного ДОУ – не оставаться равнодушным и организовать защиту прав и достоинств маленького ребёнка.

Leaning against works of leaders domestic civilists and corresponding international legal documents of last years, the author opens character and the nature of the relations regulated by so-called conflict norms of the international private law. Then compares them to the legal relationship making a subject of activity of the international non-governmental organizations. Such approach allows it to result weighty arguments in favor of their international legal personality.

Рукопись поступила в редакцию 29 декабря 2015 г. В статье представлена проблема взаимосвязи сущностных (онто-гносеологических) начал человеческого бытия и статуса субъекта права и отражения данной взаимосвязи в философско-правовых концепциях. Проведен сравнительный анализ онто-гносеологических оснований становления субъекта вообще и субъекта права в А нтичности, Средневековье и Н овое время. В проведенном исследовании онто-гносеологический подход тесно связан с философско-правовым, что позволяет выявить представленность сущностных начал человека и базовых характеристик субъекта права. The article discusses the problem of dependence between the essential (onto-epistemological) characteristics of the human being and the subject of law; and their reflection in the philosophical and legal theories. The article offers a brief comparison of the onto-epistemological status of the human being and the legal status of the subject of law in the ancient, medieval and modern eras. The philosophical and legal analysis allows to reveal the essential characteristics of human rights as a subject of the historical development. Furthermore, it reveals their reflection not only in the philosophical conceptions, but at the same time in the legal acts.

В статье анализируется проблема определения субъекта права и его статуса. В юриспруденции субъектом права является носитель прав и обязанностей, т.е. участник правовых отношений. Юристы рассматривают любую проблематику права строго в ключе правовых отношений. Тема анализа роли и места субъекта права «оставлена» для осмысления философии права. Именно для философско-правового исследования свойственно выявление сущностной природы и специфики данного понятия. На наш взгляд, субъект права должен сочетать в себе как юридические характеристики, так и философско-правовые., The article analyzes the problem of defining the subject of law and his status. In jurisprudence the subject of law is a holder of rights and duties, i.e. participant of legal relations. Lawyers consider any legal problematics in the sense of legal relations. The problem of analyzing the role and place of the subject of law is left for the legal philosophy to understand. It is characteristic of philosophic and legal study to draw out the nature and peculiarities of this notion. In our viewpoint the subject of law should combine both juridical and philosophic and legal characteristics.

Стаття присвячена дослідженню питанню визначення суб’єктного складу системи гарантування вкладів фізичних осіб та окремих аспектів правового регулювання вступу таких суб’єктів до фінансових відносин. Статья посвящена исследованию вопроса определения субъектного состава системы гарантирования вкладов физических лиц, а также отдельных аспектов правового регулирования вступления таких субъектов в финансовые отношения. The article is devoted to the study of the subject composition definition of the guaranteeing system of natural person’s deposits and some aspects of the legal regulation of their entrance into financial relations.