Search

Studying Pope Francis' influence on public opinion in European Union countries in the context of national resilience is a pressing research question. Although the Pope enjoys high moral authority among Europeans, a comprehensive analysis of his role in shaping societal positions, particularly on security and defense issues, is lacking. Investigating this problem enables a deeper understanding of the religious factor's role in strengthening European unity, countering destructive influences. The research materials include Pope Francis' public speeches and statements, primarily those circulated through mass media and social networks, as well as sociological survey results on the EU public's perception of the pontiff's position on crucial socio-political issues. Content analysis methods are used to examine the content and tone of the Pope's messages, while comparative analysis of sociological research data identifies correlations between the Pope's rhetoric and shifts in public sentiment regarding national resilience. The results show that despite Pope Francis' high popularity in EU countries, where the vast majority of the population approves of the pontiff, his public statements have a limited and short-lived impact on public opinion. Empirical evidence indicates that most Europeans do not consider the Pope a decisive factor in shaping their views on various socio-political problems, such as nuclear disarmament, migration, pandemics, or basic income. The Pope's pacifist stance on war, a topic of discussion in the context of the Russian-Ukrainian war, is not a determining factor that risks critically undermining the personnel and motivation of EU countries' armed forces. The population's willingness to defend their homeland militarily varies significantly among EU states and is influenced by a complex interplay of historical, geopolitical, and socio-cultural factors that outweigh the pontiff's religious rhetoric. In conclusion, while papal pacifism somewhat resonates with the anti-war sentiments of some Europeans, it does not pose major challenges to ensuring the defense capabilities and resilience of EU countries. Pope Francis' high moral authority does not automatically translate into a dominant influence on public opinion and societal attitudes regarding national security in European Union member states. [ABSTRACT FROM AUTHOR]

The purpose of this article is to analyze the features of interconfessional interaction of the Romaioi, Franks, and Venetians in the Peloponnesos in the thirteenth and fourteenth centuries, from the Latin invasion to the period when certain traditions of interconfessional communication between the conquerors and the Romaioi developed. Using the accounts of the Chronicle of the Moraia, resolutions of the Venetian Senate, Venetian private-law documents, as well as Byzantine historical (George Akropolites, George Pachymeres, John VI Kantakouzenos), polemical (John VI Kantakouzenos), and epistolary (Gregory Akindynos) writings, the article has analyzed the features of Greek-Latin contacts in the religious sphere, the nature of the contradictions between the Orthodox and the Catholics, the cases of change of confession and combined worship, considering the incidence of the said phenomena. The con- clusion is that the gateway to the long-term and relatively peaceful coexistence of the Greeks and Latins in the Peloponnesos was the Latins’ loyal policy towards the other-believers performed from the moment they initially appeared on the peninsula. In case of the biggest part of the Greek-Latin population of the Moraia, their relations with neighbours were most often of a compromise nature. Peaceful forms of inter- confessional contacts between the Latins and the Romaioi were more common than open conflicts on religious grounds. The arousing conflicts were generally associated with the actions of specific figures of strangers who represented the central government, and often had a pronounced political colouring.

У статті вперше в дослідницькій літературі здійснено систематичний аналіз доробку викладачів і вихованців Київської духовної академії другої половини ХІХ – початку ХХ ст. з історії конфесійної взаємодії християнських релігійних традицій на українських землях. З’ясовано суспільно-політичну обумовленість вивчення київськими духовно-академічними істориками конфесійної історії, що полягала в злободенності «польського питання» у середині ХІХ ст. – на початку ХХ ст. Виявлено характерні особливості розгляду київськими істориками і богословами явища міжконфесійної взаємодії у XV–XVIII cт., що виражено у спробах представити багатоаспектні оповіді про співіснування трьох конфесій, всебічно розглянути феномен церковної унії, витлумачити конфесійну взаємодію у політико-правовій площині, надати історичним інтерпретаціям історіософське підґрунтя. У розвідках духовно-академічних дослідників зауважено тенденцію відійти від усталеного в офіційній російській історіографії ХІХ ст. погляду на історію міжконфесійних відносини в Україні крізь призму жорсткого протистояння та відтворити в українському релігійному житті події міжконфесійного діалогу.

Доказывается, что британский евроскептицизм является не просто следствием особенностей текущей политической конъюнктуры, а результатом многовекового специфического отношения Великобритании к Европе как к иному, отличному во многих смыслах от Соединенного Королевства социокультурному пространству. Корни подобного отношения видятся в английской Реформации XVI в., жестко противопоставившей «британский» протестантизм «европейскому» католицизму. Приводятся примеры исторических событий, усугубивших этот религиозный и культурный разлом. В итоге британское видение европейцев как людей с другим укладом жизни, иными привычками и традициями, разделяемое политическими элитами, вылилось в скептическое отношение к европейской интеграции и участию в ней Великобритании. В доказательство видения Европы как «Другого» политическими элитами Соединенного Королевства приводятся высказывания известных британских политиков, касающиеся интеграции Европы и участия в ней Великобритании. Утверждается, что британский евроскептицизм в значительной степени определяется и вдохновляется культурной исключительностью. Поэтому особое внимание уделяется анализу британского варианта культурного евроскептицизма.

The cult of Divine Mercy appeared in the first third of the 20th century in Poland and thanks to the efforts of several priests and with the support of Pope John Paul II, it became popular in many Catholic countries. The cult is associated with the figure of the catholic visionary Saint Faustina Kowalska (1905–1938). She came from a poor family, did not receive any education (including theological), and took monasticism at the age of 21. From childhood, Faustina had visions in which Jesus Christ appeared to her. He spoke about God’s Mercy, the Chaplet of Mercy and asked his sister to help create the Image of God’s Mercy. After taking eternal vows, Faustina talks about the visions to her confessor, Fr. Michael Sopoćko, who first sends her for a psychiatric examination, and after making sure that her sister is healthy, he helps her in creating the Image. After the death of Faustina, a tradition of theology of mercy was formed within fifty years, which will become the basis of the pontificate of John Paul II. In this article, we consider only one side of the Veneration of Divine Mercy, namely the history of the creation of the Image of Jesus of Mercy from the first image, which was created with the direct participation of Sister Faustina Kowalska by the artist Eugeniusz Kazimirowski (1873–1939) before the variations of the Image, which were created in the 60s–80s of 20th century. St. Faustina and her visions symbolize a new stage in catholic theology, and this applies not only to the appeal to Mercy, but also to the visual turn that has taken place. Description of the vision of St. Faustina is a kind of theological prescription, where there are obligatory characteristics (for example, a blessing hand and two rays that emanate from the chest), but different forms and variations of performance are allowed. At the same time, the figure of Sister Faustina Kowalska, the emergence of the “theology of the little man” and the theology of mercy, the visualization of compassion in the Image are a kind of forerunner of the changes in the Roman Catholic Church in the second half of the 20th century and the policy of the pontiffs, starting with John Paul II. Культ Божьего Милосердия появился в первой трети XX века в Польше и благодаря усилиям нескольких священников и при поддержке папы Римского Иоанна Павла II стал популярен во многих католических странах. Культ связан с фигурой визионерки, католической святой Фаустины Ковальской (1905–1938). Она происходила из бедной семьи, не получила никакого образования (в том числе теологического), приняла монашество в возрасте 21 года. С детства у Фаустины были видения, в которых ей являлся Иисус Христос. Он говорил о Божьем Милосердии, Венчике Милосердия и просил сестру, чтобы она способствовала созданию Образа Божьего Милосердия. После принятия вечных обетов Фаустина рассказывает о видениях своему духовнику о. Михаилу Сопоцько, который сначала отправляет её на психиатрическое освидетельствование, а убедившись, что сестра здорова, помогает ей в создании Образа. После смерти Фаустины, в течение пятидесяти лет формируется традиция теологии милосердия, которая станет основой понтификата Иоанна Павла II. В данной статье мы рассматриваем только одну сторону почитания Божьего Милосердия, а именно историю Образа Иисуса Милосердного от первого изображения, которое было создано при непосредственном участии св. Фаустины Ковальской художником Евгениушем Казимировским (1873–1939), до вариаций Образа, которые были написаны в 60–80-ее гг. ХХ столетия. Сестра Фаустина и её видения символизируют новый этап в католической теологии, причём это касается не только обращения к Милосердию, но и произошедшего визуального поворота в благочестии.

Досліджено полемічний твір письменника-католика, екс-ігумена Михайлівського монастиря в Києві Теодора Скуминовича "Przyczyny porzucenia Disuniey przezacnemu narodowi ruskiemu podane" (1643); розкрито погляд книжника на причини занепаду православного Сходу, вказано застосовані стилістичні прийоми текстотворення. У своєму творі Теодор Скуминович обґрунтував думку про те, що відокремлення Східної церкви від Рима спричинило занепад держав, у яких вона займала провідні позиції. Ідеалізуючи добу єдності церкви, письменник контрастно протиставив величне християнське минуле Сирії її трагічній сучасності. Критикуючи грецьке духовенство за відмову вести об'єднавчий діалог із Римом, Теодор Скуминович розповів про жахливу трагедію католиків, що сталася в царському місті у 1182 р. Свій погляд письменник також спрямував на церковне життя Єгипту, Лівії, Нумідії, Німеччини, Франції, Угорщини, Італії. Книжник зараховував Україну до тієї самої категорії країн, що й Англію, Данію та Швецію, яким Бог явив Своє милосердя і довготерпіння. Пояснюючи причини духовного регресу держав східнохристиянської ойкумени, Теодор Скуминович не оминув трагічні віхи історії Стародавньої Русі. Як і занепад Візантійської імперії, полеміст розглядав військові та внутрішньополітичні негаразди "Руської монархії" в контексті католицької концепції історії, у якій добробут народів залежав від послуху владі Папи Римського. Розквіт Давньоруської держави, що припав на роки князювання Володимира-Хрестителя та Ярослава Мудрого, письменник пов'язував з дотриманням Київською митрополією римоцентричної еклезіології. Натомість поширення на Руській землі схизми Михаїла I Керуларія викликало Божий гнів, що виявився у міжусобницьких чварах, братовбивчій війні, її загарбанні військами Золотої Орди та Великого князівства Литовського.

Несмотря на проявление определенного интереса к религии в перестроечные годы российский Дальний Восток к началу 1990-х годов продолжал оставаться самым секулярным регионом страны, значительная часть его населения не имела опыта «жизни в Боге». Принятие ФЗ «О свободе вероисповеданий» (1990) и подписание Президентом РСФСР Б.Н. Ельциным 20 сентября 1991 Указа № 123 «Об открытии г. Владивостока для посещения иностранными гражданами» привели к тому, что российский Дальний Восток в 1990-е годы становится одним из излюбленных мест работы иностранных миссионеров, прибывающих в регион из США, Республики Корея, Японии, Австралии, Новой Зеландии, Канады, КНР и других стран. Значительная часть миссионеров, работающих на Дальнем Востоке России, были представителями протестантских и католических религиозных организаций. Материальная и моральная помощь иностранных миссионеров и миссионерских организаций местным протестантским общинам (баптистов, евангельских христиан, христиан веры евангельской (пятидесятников) и адвентистов седьмого дня) способствовала тому, что дальневосточные протестанты смогли в 1990-е годы не только начать массовую евангелизацию населения Дальнего Востока, но и добиться в этом значительных успехов, обогнав по количеству религиозных общин Русскую православную церковь. Миссионерское служение на территории российского Дальнего Востока представителей различных христианских конфессий из сопредельных стран способствовало, с одной стороны, росту протестантских и католических общин и групп, помогало дальневосточным верующим в организации благотворительной и милосердной деятельности; с другой – иногда приводило к конфликтным ситуациям. Позиции баптизма, евангельского христианства, пятидесятничества и адвентизма на Дальнем Востоке России были прочны и в советское время, в постсоветской России они должны восприниматься как традиционные религии, в дополнение к более традиционным, исторически признанным.

Досліджено полемічний твір екс-ігумена Михайлівського монастиря в Києві Теодора Скуминовича "Przyczyny porzucenia Disuniey przezacnemu narodowi ruskiemu podane" (1643); розкрито погляд католицького книжника на причини занепаду Візантійської імперії та східнохристиянської традиції; висвітлено критичні міркування письменника стосовно розуміння церковної кризи на Сході православними богословами, які пояснювали завоювання Константинополя Османською імперією Божим випробуванням; простежено світоглядно-ціннісні домінанти Теодора Скуминовича та особливості його полемічного стилю. Для переконання православного читача у правоті своєї позиції католицький автор найчастіше використовував риторичні можливості антитези та ампліфікації, що вписувалося в контрреформаційну стилістику тієї доби, цитував праці візантійських істориків та книги старозавітних пророків.

With the raising of the security dangers in Europe and the challenges of the migration the problem of the saving of the Christian identity of the continent was recognized as more actual and sharp. As well as the problem of the discrimination of Christians in the Middle East. Russian Orthodoxy suggested its own response on the global challenges. The Author analyzed the role of the Russian Orthodox Church (ROC) and the effectiveness of the using of the potential of the ROC in the foreign policy of Russia. In the article was used the methods of the historical and sociological analysis of the public declarations and actions of the representatives of the ROC and the state officials. The author pointed that the Russian Church step by step in its foreign policy proceeded from the nationalistic ant western rhetoric to the European vector of its policy where the significant role began to play the super national interests of the Russian Church and the rights and freedoms of the religious associations in a secular society.

У статті обґрунтовано можливості перевірки наявних теорій, пошук нових концептуальних рішень, а також нездатність (або слабка здатність) інструментарію вловлювати специфічні культурні особливості досліджуваних релігійних феноменів.

The study is devoted to the coverage of the territorial organization of the modern confessional space of the regions of Western Ukraine, which was formed under the influence of complex historical and geographical factors, namely the formation of Ukraine, socio-political life of individual regions, the influence of Western civilization, national liberation movements, ethnic composition and more. The Western Ukrainian region, to which we include 8 oblasts, namely: Zakarpattia, Lviv, Volyn, Rivne, Ternopil, Ivano-Frankivsk, Chernivtsi and Khmelnytskyi, is distinguished by a high level of religious mosaic and activity of the population, which is manifested in high rates of provision with religious communities and organizations, a high proportion of those who consider themselves believers and attend worship services weekly or at least once a month, and other indicators. It is interesting that in the territory of Western Ukraine such historical and geographical lands are separated as Volyn, Zakarpattia, Halychyna, Northern Bukovina, Southern Bukovina, part of Dorohoishchyna and Podillya, which certainly emphasizes this region as special for studying the geographical features of the formation of confessional space. Orthodoxy in the study region predominates in Chernivtsi, Khmelnytskyi, Volyn, Rivne, and Zakarpattia oblasts, and Greek Catholicism predominates in Halychyna (Ivano-Frankivsk, Lviv, and Ternopil oblasts). It is interesting that Roman Catholics are quite prominent in the confessional structure in the Khmelnytskyi oblast, where Poles occupy a significant share in the ethnic structure. Protestantism is present in all regions, but it is most concentrated in Volyn and Northern Bessarabia. In Zakarpattia oblast there is a separate denomination - the Transcarpathian Reformed Church, which is mainly professed by Hungarians. It is established that the confessional space differs not so much by administrative-territorial boundaries as by historicalgeographical regions, which confirms the idea of the main influence on the process of its formation of historical-geographical features of territory formation, ethnic composition, demographic processes and other socio-political factors. [ABSTRACT FROM AUTHOR]

The article analyzes the response of religious organizations to the COVID-19 pandemic. The coronavirus pandemic has had a significant impact on the global confessional community. Many churches and denominations have faced direct restrictions on their activities. The author concludes that in each country these restrictions are localized and feature varying degrees of flexibility, depending on the current situation. The reaction of confessions to the corresponding restrictions and lockdowns varies as well: from understanding and collaboration with the authorities to manifesting disobedience and deliberate violation of the lockdown regulations. The spread of the pneumotropic virus prompted religious organizations to widely implement new forms of communication with their followers. A current trend is a so-called “accelerated digitalization”: communication of churches with the believers and of the latter among themselves through online technologies. This will undoubtedly make religious organizations to reconsider their established traditional forms of spiritual and cult activity going forward. [ABSTRACT FROM AUTHOR]

The most of Christian traditions embrase the notion of sacrament (Latin: sacramenta). This notion deals with the church directives in a narrow meaning. According to Saint Augustine, the sacrament is a visible action of an invisible grace thus the Church, the Christ, the Bible, being material phenomena where two natures combine (Divine and human), are also considered to be sacraments. Therefore, the author of the article presents the Bible as the most outstanding and the most visible example of a sacrament in a broad meaning. Using the examples of the attitude change to the Bible in the Catholic tradition, the author studies the move from the sacral perception of the text in the decisions made at the Council of Trent to its open sacramental understanding in the documents of the Second Vatican Council and its post-council decisions. Due to the fact that Ukrainian scholars and local clergy theologically poorly interpreted the Bible as a Word of God in the Catholic tradition, the goal of this article is to make a diachronic comparison of the results of the Council of Trent and the Second Vatican Council, which allows to show the change dynamics in the attitude of the Catholic Church to the Bible. The Council of Trent was a reaction of the Catholic Church to the emergence and achievements of the Reformation and its important principle Sola Scriptura. The Council approved two doctrinal documents on the Sacred Scripture: the first one deals with the Scripture canon and the relations between the Scripture and the Sacred Tradition, and the second one defines which text of the Scripture is to be considered sacred and official and how to interpret this text. The author concludes that the Council limited the Sacred Tradition only with faith and moral issues, meaning spheres of doctrines and piety, and recognized Latin translation of the Bible - Vulgate - to be the only official version to have a sacred meaning and "a sacred book per se". The Bible is admitted to be a closed book, separated from the readers and receivers of the Gospel, which is prohibited for an autonomous interpretation. On the contrary, the Second Vatican Council and its documents (Lumen Gentium - Light of the Nations and Dei verbum - Word of God), in their essence, had a pastoral task, manifested in an attempt of giving a comprehensible overview of the Catholic Church doctrine for the world community. Therefore, the author asserts that the last 400 years of the history of the Catholic doctrine show serious changes in its attempt of contextualization and mark its main peculiarity: reaction to the modern society challenges and needs. The task of the Second Vatican Council was to clarify the nature of the Sacred Scripture, which had to balance the Tradition and a new approach to the Scripture. Based on the analysis of the documents of the mentioned Councils and the commentaries of the authoritative Catholic preachers (Pope Benedict XVI, r. Robert Murray, r. Josef Ratzinger, Scott Hahn), the author concludes that the new approach to the Sacred Scripture essentially points to the open sacral and sacramental character of the Bible. The author emphasizes the modern approach to the sacrality of the Bible not only as to a "sacral book per se", but also in its sacral effect on the reader. The researcher asserts that new changes declared in Dei verbum and Verbum Domini, which emphasize the pastoral effect of the Bible as a way of knowing Jesus Christ, are crucial for the building relations between various Christian movements, especially for the Catholic and Protestant traditions.

Услышав о прибытии Петра I во Францию, апостольский нунций Корнелио Бентивольо захотел встретиться с ним, но без разрешения сверху он не мог приблизиться к этому «еретику» и «раскольнику». Кардинал Фабрицио Паолуччи, заведовавший иностранными делами при папской курии, призывал его быть максимально осмотрительным. Бентивольо была доверена важная миссия и было позволено посетить российского суверена при условии соблюдения всех церемониальных условностей. Апостольский нунций в рассматриваемый период приравнивался по рангу к представителю императора, что предполагало наличие ряда правил. Он должен был вести себя сдержанно по отношению к царю некатолического вероисповедания, который, с точки зрения Римско-католической церкви, не имел веса в иерархии западных правителей ввиду своей религиозной принадлежности. Паолуччи позволил нунцию обращаться к царю «Ваше величество», но только устно. Как в таком случае ему следовало называть царя в письме с просьбой предоставить аудиенцию? Нунций благоразумно ждал указаний от папы римского Климента XI и получил их 17 мая 1717 г., когда Петр I находился в Париже уже около двух недель. Бентивольо было приказано сначала обратиться к Куракину, чтобы найти способ встретиться с царем, не нарушив протокола. Согласно инструкциям, которые он получил, обсуждению подлежали два вопроса: предоставление свободы вероисповедания всем католикам Российской империи, включая униатов, и создание новой Священной лиги для противостояния Османской империи. После долгих переговоров с Куракиным нунцию удалось встретиться с Петром за неделю до его отъезда. Царь внимательно выслушал доводы Бентивольо о религиозной свободе католиков, в частности униатов, в России, однако не посчитал нужным отвечать и отправил нунция к Шафирову. Тот, в свою очередь, удивил представителя Климента XI предложением учредить должность нунция в Санкт-Петербурге, чего не мог сделать без указаний сверху. Что касается Петра, он не хотел вести диалог с Бентивольо, так как тот был известен своим отрицательным отношением к любым проявлениям протестантизма. Нунций отзывался о Петре как о выдающемся деятеле, но не мог не критиковать его вольную манеру поведения. Подобные замечания, высказанные апостольским нунцием, были сродни проклятию. Петр не был собеседником, достойным святого отца, поэтому обратился к простым церковникам, которые впоследствии вдохновили его на некоторые реформы.

The article analyses cultural Mexican specificities on the basis of the popular telenovela “Porque el Amor Manda” which can be translated to English as “Love Rules”. The local traditions and customs are looked upon discussing concrete episodes of the mentioned soap opera. The issues related to the topic include family relationships, religion, cuisine, medicine, the role of woman in the Mexican society, class distinctions as well as friendship.

У статті схарактеризовано роль інославних релігійних об’єднань на українських землях упродовж ХІХ – першої третини ХХ ст. у складі Російської імперії та СРСР. Означено, що інославні християнські громади на українських землях були не лише урбаністичним феноменом, а й мали стосунок до питань землекористування, успадкування, оренди землі. Зокрема, наголошено на особливостях землекористування менонітських інославних об’єднань в Україні. Окреслено подальші перспективи дослідження.

This article is devoted to the analysis of the influence of Catholicism on the Vietnamese worldview. The paper highlights different aspects of the origin and evolution of new religious phenomena associated with various forms of literature, embodying a new spiritual content.

The present article deals with the problem of the retranslation of the Bible in Christian tradition. The difference between Roman Catholic Church, Russian Orthodox Church and Protestant Churches is analyzed. Three main tendencies are postulated: 1) the return to the «right» text on sacred language and «purification» of the existing version; 2) striving for «modernization» – the transition from the traditional sacred language to the modern one; 3) the contamination of both tendencies, when the Bible is represented on «non-sacred» language, but the text is most archaized.