Идеологические дискуссии и поиск исторической субъектности казахстанского общества в ХХ веке

В статье исследуется влияние идей культурных иерархий (воображаемые низший — высший уровни) и травм постномадизма (трансформированной культуры пост-кочевого общества) на дискурс казахстанской интеллигенции, которая в ХХ веке начала искать историческую субъектность казахского народа. Авторы отмечают как седентаризм (система взглядов оседлого мира на кочевой) укоренился в идеологических приоритетах и диалектике нарративов поиска исторической субъектности казахстанского социума. Разрушение основ традиционного хозяйственно-культурного типа деятельности в результате насильственной коллективизации и седентаризации казахов в 1920–1930-х гг. продолжилось в научном и общественно-политическом дискурсе. Значительная часть казахстанской интеллигенции 1950–1970-х гг. производила исторические и культурные нарративы в рамках седентаристской традиции описания кочевой культуры как регрессивной. В то же время существовало и стремление преодолеть сформированную культурную травму «внеисторичности». Легитимной формой преодоления травмы в рамках обозначенной иерархии стало научное и идеологическое освоение археологического наследия оседло-земледельческой культуры на территории Казахской ССР. Одновременно некоторые представители нового поколения казахстанской интеллигенции (О. О. Сулейменов, М. М. Ауэзов, Н. Э. Масанов) осуществили научное и культурное вписывание исторической субъектности пост-номадов во всемирную историю цивилизации, не дистанцируясь от кочевого культурного наследия. Однако, спустя почти столетие, влияние седентаристских иерархий продолжает сохраняться в научных, общественных и даже официальных исторических нарративах XXI века.