Search

В статье на материале русского песенного фольклора периода Гражданской войны, зафиксированного на территории Сибири и Дальнего Востока в 1917—1969 гг., анализируется функционирование детских образов. Ставится цель проследить некоторые параллели с образами детей, используемыми в традиционных жанрах фольклора, и выявить динамику их развития в песнях исследуемого периода. Песенный фонд, где встречаются детские образы, составили песни, сложенные на основе авторских произведений, а также те, в которых очевидны авторские тексты, но фамилии их создателей были утрачены. Песни подразделяются на условно детский фольклор, куда включены колыбельные, выполняющие агитационно-сатирическую функцию, и взрослое устное народное творчество. В статье делаются выводы о частично видоизменённых — в сравнении с традиционными — представлениях о детях. В песнях обнаруживается чёткое деление на детей бедных и богатых с различным к ним отношением. Привычные для традиционного фольклора мотивы, отражающие базовые элементы русского менталитета, направляются на решение диктуемых современными условиями жизни задач. Портретные черты группы детей являют преимущественно пессимистичную картину. Индивидуальные детские образы более оптимистичны., The article analyzes the functioning of children’s images on the material of Russian song folklore of the Civil War period, recorded in Siberia and the Far East in 1917—1969. The goal is to trace some parallels with the images of children used in traditional genres of folklore, and to identify the dynamics of their development in the songs of the studied period. The song fund, where children’s images are found, made up songs composed on the basis of the author’s works, as well as those in which the author’s texts are obvious, but the names of their creators have been lost. The songs are divided into conditionally children’s folklore, which includes lullabies, performing a satirical propaganda function, and adult oral folk art. The article draws conclusions about partially modified in comparison with traditional ideas about children. The songs reveal a clear division into children of the poor and the rich with different attitudes towards them. The motifs that are familiar to traditional folklore, reflecting the basic elements of the psychology of the Russian mentality, are directed towards solving new problems dictated by modern living conditions. The portrait features of a group of children are mostly pessimistic. Individual children’s images are more optimistic.