Search

В работе рассмотрен керамический комплекс поселений Цыганкова Сопка-I, III. Установлено, что керамика соответствует традициям ирменской культуры Западной Сибири. Выделено четыре типа глиняной посуды, дана общая характеристика орнаментации. На основе проведенного технико-технологического анализа установлено, что ведущими рецептами формовочных масс для обоих поселений была традиция введения в формовочную массу дресвы, так как она представлена в рецептах в большем количестве, как по числу образцов, так и по концентрации. Вместе с тем существенные различия связаны с тем, что на Цыганковой Сопке-III не встречено рецептов с использованием в качестве минеральной примеси только шамота, и в большинстве случаев (за исключением одного) при добавлении шамота его концентрация была низкой (от 1 : 5 и менее). Следовательно, на поселении Цыганкова Сопка-III традиция добавления дресвы выражена более ярко, тогда как в материалах Цыганковой Сопки-I более заметно, по-видимому, остаточное влияние шамотной традиции. Проведенный анализ показал, что при сохранении общего ирменского облика орнаментации керамики на поселениях Цыганкова Сопка значительно влияние инокультурного компонента, которое выражается в традиции добавления дресвы в формовочную массу. DOI 10.14258/izvasu(2015)4.2-15, The article deals with the ceramic complex of the settlements Tsygankova Sopka I, III. The ceramics is considered to correspond to the traditions of the Irmen culture of Western Siberia. The authors distinguish four types of pottery; give the general characteristic of the ornamentation. On the basis of the technicaltechnological analysis it is found that molding compositions compounds used in both settlements followed the tradition to add gravel into the molding compound, as it is represented in the compounds in larger amounts, both in number of samples, and in concentration. However, substantial differences arise due to the fact that Tsygankova Sopka-III does not demonstrate the compounds with the mineral admixture of chamotte, and in most cases (except for one) the concentration of chamotte was low (1: 5, and less). Consequently, in the settlement Tsygankova Sopka-III the tradition of adding gravel is expressed more clearly, while in Tsygankova Sopka-I there is the residual effect of the chamotte tradition. The analysis showed that while maintaining the general pattern of the Irmen ceramic ornamentation, the settlements Tsygankova Sopka present a significant effect of different culture component which is reflected in the tradition of adding gravel to the molding composition. DOI 10.14258/izvasu(2015)4.2-15

Рассмотрен керамический комплекс поселения Фирсово XVIII. Установлено, что керамика соответствует традициям ирменской и корчажкинской культур Западной Сибири. Для проведения технико- технологического анализа керамики поселения было отобрано 23 образца (фрагменты венчиков) от разных сосудов, исследованных с помощью бинокулярного микроскопа МБС-10. Основная задача в работе сводилась к выявлению специфики культурных традиций на двух ступенях производственного процесса. Изучались навыки отбора исходного сырья и подготовки формовочных масс, относящихся к подготовительной стадии изготовления керамики. Зафиксировано две традиции в использовании дресвы, связанные с ее размерностью и концентрацией. Выявленные технологические различия в изготовлении посуды указывают на то, что формирование навыков происходило в условиях, когда две традиции сформировались независимо друг от друга. Зафиксированная на памятнике ситуация отражает процесс постепенного слияния двух технологических традиций, что также подтверждается наличием смешанной группы по орнаментации. Материалы поселения Фирсово XVIII показывают оригинальную эволюцию взаимодействия ирменской и корчажкинской культур на Верхней Оби. DOI 10.14258/izvasu(2016)4-44, The article considers ceramic complex settlement Firsovo X VIII. It is established that the ceramics corresponds to the traditions of Irmen and Korchazhkino cultures of Western Siberia. To carry out technical and technological analysis of the settlement’s pottery selection was made of twenty-three samples (corolla fragments) from different vessels examined with the binocular microscope MBS-10. The main objective of the work was to identify the specificity of the cultural traditions of the two stages of the production process. The study was made of the feedstock selection and preparation skills of paste compositions relating to the preparatory stages of ceramics manufacture. Two traditions were distinguished in the use of gravel, related to its dimension and concentration. The identified differences in manufacturing technology of the pottery indicate that the formation of skill occurred under conditions where the two traditions formed independently. The situation recorded on the site reflects the gradual merging of the two traditions of technology which is confirmed by the presence of a mixed group of ornamentation. The materials of the Firsovo XVIII settlements show the evolution of the original interaction between Irmen and Korchazhkino cultures on the Upper Ob Region. DOI 10.14258/izvasu(2016)4-44

Рассматривается остеологический комплекс поселения эпохи поздней бронзы Бурла-3, полученный в ходе раскопок памятника в 2013–2015 гг. В целом материал представлен сильно раздробленными фрагментами, но, где представлялось возможным, проводились морфометрические измерения костей с целью установить приблизительные внешние данные животного. Фаунистическому анализу подвергнуто 760 фрагментов костных остатков. Из этого количества с точностью до вида удалось определить 198 фрагментов костей. К группе неопределимых костных остатков принадлежали 562 фрагмента. Выявлено, что все костные остатки являются пищевыми отбросами. Нарушение их целостности связано с намеренной их утилизацией человеком либо позднейшим химическим выветриванием. Удалось определить, что подавляющее число костных остатков принадлежало домашним животным. Наибольший процент от общего числа костей домашних животных принадлежит лошади, на втором месте — крупный рогатый скот, на третьем — мелкий рогатый скот (овца). Анализ видового и возрастного состава стада позволяют утверждать, что у населения памятника сложился скотоводческий тип хозяйства с преобладанием мясомолочной направленности. Существенное преобладание костей лошади говорит о приближении состава стада к кочевому.DOI 10.14258/izvasu(2016)2-39, The article considers the osteological complex of the late Bronze Age settlement Burla-3 received during the excavation of a monument in 2013–2015. In general, material is presented by strongly shattered fragments, but possible, morphometric measurements of bones with the purpose to establish approximate external data of an animal were taken. 760 fragments of bone residues were subjected to the faunistic analysis. Of this amount 198 species were identified and their species were determined. The group of indeterminable bone residues included 562 fragment. When studying material it was revealed that all bone residues found on the settlement are food garbage. Violation of their integrity is connected with their intended utilization by the person, or the latest chemical aeration. It was possible to define that overwhelming number of bone residues belonged to cattle. The greatest percent from total number of bones belongs to the horse, on the second place is cattle (cow), on the third is small cattle (sheep). The analysis of specific and age structure of herd allowed the authors to claim that the population of a monument had had a cattle breeding type of economy with prevalence of a meat and dairy orientation. Essential prevalence of bones of a horse indicates the approaching of herd structure to the nomadic type.DOI 10.14258/izvasu(2016)2-39

An environmental reconstruction of mid-late Holocene vegetation, climate and lake dynamics was inferred from pollen and diatom records of Lake Big Yarovoe in Kulunda, southern West Siberia. The reconstruction suggests a general prevalence of steppe during the last 4.4 ka. Under a relatively warm and dry climate, open semi-desert and dry steppes with patchy birch forest spread between 4.4 and 3.75 ka BP. The largest development of conifer forest started in Kulunda after 3.75 ka BP. The onset of the Late Holocene is characterised by the dominance of steppe with birch and pine forests in the lowlands and river valleys. After AD 1860, open steppe and semi-desert vegetation with fragmentary birch forest have been dominant in Kulunda, along with a sharp reduction of conifers. These results are in agreement with the general pattern of the Holocene environmental history of the surrounding areas, including the Baraba forest-steppe, Kazakh Upland and Altai Mountains. The penetration of coniferous forest into the Kulunda steppe after 3.75 ka BP was related to its geographical location northwest of the Altai Mountains. The economic activities of the ancient population of Kulunda depended on the environmental changes during the Holocene.