Search

Анализируется история единоверческого прихода, открытого в Еланской волости Тюкалинского уезда Тобольской губернии в начале XX в. Рассматриваются ранее не известные архивные документы, хранящиеся в Государственном архиве Омской области, раскрывающие особенности внутренней жизни самого молодого в Западной Сибири единоверческого прихода. В рассматриваемый исторический период его территория находилась на стыке Тобольской и Томской губерний и епархий, в условиях этноконфессиональной чересполосицы. Рассматриваются взаимоотношения православных, единоверцев и старообрядцев. Теоретическое значение изучения этой проблемы актуально в условиях возрождения старообрядных приходов в рамках Русской православной церкви. Практическая значимость исследования определяется высоким интересом россиян и жителей других стран к выявлению своих предков, составлению родословных и историй семей. Основное внимание в работе уделено анализу метрических книг данного прихода, сравнению задач существования единоверия и реальной практики на примере конкретного прихода. Представленные факты и выводы являются частью уже проведенной авторами работы по интеграции данных единоверческих, православных и иудейских метрических книг, относящихся к территории Еланской волости.

Статья посвящена теме охранения традиционных русских начал в трудах общественного деятеля, мыслителя, издателя и публициста Михаила Никифоровича Каткова (1818–1887), 200-летие со дня рождения которого отмечалось в 2018 г. Показано, что последовательная защита интересов Церкви, государства и русского народа являлась основой его религиозно-философского мировоззрения как мыслителя и практической деятельности как просветителя. Главное внимание уделено раскрытию консервативного миропонимания Каткова на посту редактора журнала «Русский вестник» (1856–1887) и газеты «Московские ведомости» (1863–1887). В частности, дан обзор и краткий анализ публикаций, посвященных защите и изучению Православной Церкви. Отмечено, что в своей авторской публицистике и редакторской работе М. Н. Катков стремился максимально широко осветить религиозную жизнь русского народа, способствуя пробуждению в российском обществе интереса к церковным и духовно-нравственным вопросам. Также в контексте исследования политической философии мыслителя рассматривается его понимание фигуры православного монарха как блюстителя и охранителя Православной Церкви., The article is dedicated to the preservation of Russian origins in the works of a public figure, thinker, publisher and publicist Mikhail Nikiforovich Katkov (1818–1887), whose 200th anniversary of birth was celebrated in 2018. It is shown, that consecutive protection of the interests of the church, the state and the Russian nation was the basic of his religious and philosophical worldview as a thinker and practical activity, as a enlightener. The main attention is paid to the disclosure of Katkov’s conservative worldview as the editor of the magazine «The Russian Messenger» (1856–1887) and the newspaper «Moscow News» (1863–1887). Particularly, there was a review and brief analysis of publications devote to the protection and research of the Orthodox Church. It noted that in his author’s journalism and editorial work M. N. Katkov sought to illuminate the religious life of the Russian people as widely as possible, contributing to the awakening of interest in church and spiritual and moral issues in Russian society. Also in the context of the study of the political philosophy of the thinker is being considered his understanding of the figure of the Orthodox monarch as a keeper and guardian of the Orthodox Church.

The article was submitted on 30.10.2018. Explaining the main quantitative characteristics of a particular socio-confessional group is necessary for understanding its place and role in society. Edinoverie joined converts from Old Belief to the official Orthodox Church by maintaining the pre-reform liturgical books and rituals whilst also being subordinated to Synodal bishops. The rules of edinoverie were formulated by the joint effort of Old Believers and Platon (Levshin), the metropolitan of Moscow: these were later approved by Emperor Paul I in a decree from 27 October 1880. In practice, however, contradictions appeared rather quickly as a result of the fact that edinoverie was a compromise between two sides that found it difficult to reconcile their differences. The Synodal Church regarded edinoverie as a missionary instrument for converting “schismatics”, while Old Believer organisations strove to receive legalisation and their own independent episcopal hierarchy. The evolution of the composition of parishioners in edinoverie churches took an unexpected turn: at the beginning of the twentieth century, going to edinoverie parishes for the sacraments became attractive to flocks officially counted within the ‘predominant Orthodox confession’. This became possible due to the support edinoverie received from the authorities and the state church: it was gradually becoming recognised as an independent variant of Russian Orthodoxy. In this article, the authors present the results of an analysis of nominative data from marriage registries created between 1901 and 1918 in the Holy Trinity Church of Yekaterinburg, the largest urban edinoverie centre in the Urals. Materials analysed in the paper demonstrate that confessional boundaries between edinoverie and official Orthodoxy in everyday life were becoming blurred, and not only for religious reasons. Выявление принципиальных качественных характеристик отдельной социоконфессиональной группы необходимо для понимания ее места и роли в обществе. Единоверие являлось формой присоединения старообрядцев к государственной православной церкви с сохранением богослужения по книгам и обрядам дореформенного образца, но с подчинением епископам синодальной церкви. Правила единоверия были сформулированы соединенными усилиями старообрядцев и митрополита Московского Платона (Левшина), утверждены императором Павлом I указом 27 октября 1800 г. На практике довольно быстро проявились противоречия, изначально присутствовавшие в единоверии как компромиссе между труднопримиримыми сторонами – синодальной церковью, видевшей в нем миссионерский инструмент для обращения «раскольников», и старообрядческими организациями, стремившимися получить легальный статус с самостоятельной иерархией. Изменение состава прихожан в единоверческих общинах происходило неожиданным образом – в начале XX в. обращение за исполнением таинств в единоверческий приход стало привлекательным для паствы, причисленной к «господствующему православному исповеданию». Этому способствовала эволюция в отношении единоверия со стороны властей, государственной церкви и ее прихожан: направление получало все больше признания в качестве самостоятельного варианта российского православия. Увеличивавшееся присутствие православных среди венчавшихся в единоверческой церкви кардинальным образом меняло состав и облик прихода. В статье представлены результаты анализа метрических записей о браках в 1901–1918 гг. в Свято-Троицкой церкви Екатеринбурга – крупнейшем единоверческом городском центре на Урале. Приведенные материалы свидетельствуют о постепенном размывании конфессиональных границ между официальным православием и единоверием в повседневной жизни, обусловленном комплексом причин не всегда церковно-религиозного свойства. Работа выполнена при поддержке РНФ, проект 16–18–10105 «Этнорелигиозная и демографическая динамика в горной Евразии в конце XIX – начале XX в. на примере Урала и Скандинавии».

Русское старообрядчество является одним из ярчайших явлений русской традиционной культуры и потому стало объектом многочисленных исследований. Однако достаточно мало русскоязычных исследований посвящено феномену эмигрантского староверия — уникального примера адаптации исконно русской культуры к условиям совершенно чуждого культурного пространства. Сегодняшние старообрядцы Аляски являют собой пример приспособления традиционных духовных принципов, в хранении которых и заключается сущность старообрядчества, к условиям пребывания в центре мировой глобализации, вестернизации, научно-технического прогресса и постиндустриализма. Старообрядческий опыт неагрессивного сопротивления миропорядку, затирающему любые этнические, культурные и конфессиональные разграничения, чрезвычайно важен при прочерчивании русского цивилизационного пути в современных условиях. Задачей данного исследования является комплексное исследование мировоззрения, менталитета, образа жизни старообрядцев Аляски., Russian Old Belief is one of the most striking phenomena of Russian traditional culture, and in this regard is the object of numerous studies. However, only a few Russian-language studies are devoted to the phenomenon of immigrant Old Believers — a unique example of the adaptation of truly Russian culture to the conditions of an entirely alien cultural space. Today’s Old Believers of Alaska are an example of the adaptation of traditional spiritual principles, the preservation of which is essential to the Old Believers’ culture, to the conditions of being at the center of globalization, Westernization, scientific and technological progress and post-industrialism. The Old Believers’ experience of nonaggressive resistance to the world order, wiping out any ethnic, cultural and confessional distinctions, is extremely important when drawing the Russian civilizational path in modern conditions. The task of this research is a comprehensive study of the worldview, mentality, and lifestyle of Alaskan Old Believers.

This article considers whether ‘confessionalization’ can be used to understand and conceptualise the period of edinoverie reforms between 1905 and 1918. Edinoverie was a missionary movement founded in 1800 by Metropolitan Platon (Levshin) that allowed converts from Old Belief to maintain their old rituals in exchange for their loyalty to the Church. The concept of confessionalization was developed by Wolfgang Reinhard and Heinz Schilling in the 1980s to explain religious and social developments in the history of the German Reformation and how these structural processes laid the foundations for the evolution of the absolutist state. The concept puts forward the hypothesis that the religious competition in the aftermath of Luther and Calvin led to the development of strongly delineated confessions and confessional identities, which were propounded and enforced by ever-more comprehensive church administrative organs. The increased level of authority that these administrative bodies gave to church elites allowed for heightened surveillance of behavior and the disciplining of deviancy. The German princes were inherently interested in this process: this frequently led to integration between churches and states, which in turn developed the administrative reach of governments. While the concept is not unproblematic, it has become a cornerstone of historiographical research about the Reformation in both Germany and other European countries: some historians have also applied it to Russia. This article considers the parallels with between confessionalization in Reformation Germany and the programme of edinoverie reforms launched by Father Simeon Shleev after 1905. It argues that, while edinoverie’s peculiarities make it necessary to be cautious when applying confessionalization to this case, conceptualizing edinoverie’s history in the early twentieth century as confessionalization offers numerous benefits to historians., Рассматривается вопрос о том, может ли термин «конфессионализация» использоваться для понимания и концептуализации периода реформ единоверия (1905–1918). Концепция конфессионализации была разработана Вольфгангом Райнхардом и Хайнцем Шиллингом в 1980-е гг. для описания процессов религиозного и общественного развития в истории Германии периода Реформации. Кроме того, ученых интересовал вопрос о том, как эти структурные процессы заложили основу для эволюции абсолютистского государства. В рамках данной концепции выдвигается гипотеза, что религиозная конкуренция после Лютера и Кальвина вела к развитию строгого разграничения между конфессиями и конфессиональными идентичностями, которые выдвигались и поддерживались набиравшей силу церковной администрацией. Возросшие полномочия власти, предоставленные этими административными структурами церковным элитам, позволили усилить надзор за поведением верующих и пресечением отклонений, в чем была заинтересована светская власть. Это вело к интеграции между церквями и государствами, результатом чего стало развитие административных возможностей локальных правительств. Приведенная концепция стала краеугольным камнем историографии Реформации в Германии и других европейских странах. В ряде случаев рассматривается ее применение в связи с историей России. Автор анализирует параллели между конфессионализацией в Германии периода Реформации и программой реформы единоверия, начатой о. Симеоном Шлеевым после 1905 г. По выводам автора, хотя использование этой концепции в отношении истории единоверия начала XX в. открывает новые возможности для историков, применять ее к этим процессам следует с осторожностью, принимая во внимание особенности единоверия.

This article was submitted on 04.04.2016. This article considers whether ‘confessionalization’ can be used to understand and conceptualise the period of edinoverie reforms between 1905 and 1918. Edinoverie was a missionary movement founded in 1800 by Metropolitan Platon (Levshin) that allowed converts from Old Belief to maintain their old rituals in exchange for their loyalty to the Church. The concept of confessionalization was developed by Wolfgang Reinhard and Heinz Schilling in the 1980s to explain religious and social developments in the history of the German Reformation and how these structural processes laid the foundations for the evolution of the absolutist state. The concept puts forward the hypothesis that the religious competition in the aftermath of Luther and Calvin led to the development of strongly delineated confessions and confessional identities, which were propounded and enforced by ever-more comprehensive church administrative organs. The increased level of authority that these administrative bodies gave to church elites allowed for heightened surveillance of behavior and the disciplining of deviancy. The German princes were inherently interested in this process: this frequently led to integration between churches and states, which in turn developed the administrative reach of governments. While the concept is not unproblematic, it has become a cornerstone of historiographical research about the Reformation in both Germany and other European countries: some historians have also applied it to Russia. This article considers the parallels with between confessionalization in Reformation Germany and the programme of edinoverie reforms launched by Father Simeon Shleev after 1905. It argues that, while edinoverie’s peculiarities make it necessary to be cautious when applying confessionalization to this case, conceptualizing edinoverie’s history in the early twentieth century as confessionalization offers numerous benefits to historians. Рассматривается вопрос о том, может ли термин «конфессионализация» использоваться для понимания и концептуализации периода реформ единоверия (1905–1918). Концепция конфессионализации была разработана Вольфгангом Райнхардом и Хайнцем Шиллингом в 1980-е гг. для описания процессов религиозного и общественного развития в истории Германии периода Реформации. Кроме того, ученых интересовал вопрос о том, как эти структурные процессы заложили основу для эволюции абсолютистского государства. В рамках данной концепции выдвигается гипотеза, что религиозная конкуренция после Лютера и Кальвина вела к развитию строгого разграничения между конфессиями и конфессиональными идентичностями, которые выдвигались и поддерживались набиравшей силу церковной администрацией. Возросшие полномочия власти, предоставленные этими административными структурами церковным элитам, позволили усилить надзор за поведением верующих и пресечением отклонений, в чем была заинтересована светская власть. Это вело к интеграции между церквями и государствами, результатом чего стало развитие административных возможностей локальных правительств. Приведенная концепция стала краеугольным камнем историографии Реформации в Германии и других европейских странах. В ряде случаев рассматривается ее примененеие в связи с историей России. Автор анализирует параллели между конфессионализацией в Германии периода Реформации и программой реформы единоверия, начатой о. Симеоном Шлеевым после 1905 г. По выводам автора, хотя использование этой концепции в отношении истории единоверия начала XX в. открывает новые возможности для историков, применять ее к этим процессам следует с осторожностью, принимая во внимание особенности единоверия. Статья подготовлена в рамках реализации гранта Правительства РФ по привлечению ведущих ученых в российское образовательные учреждения высшего профессионального образования и научные учреждения государственных академий наук и государственные научные центры Российской Федерации (лаборатория эдиционной археографии, Уральский федеральный университет). Договор №. 14.А12.31.0004 от 26.06.2013 г.