Search

Статья посвящена раскрытию причин и природы технологического суверенитета России, а также характеристике современного состояния его правового регулирования. Отдельное внимание уделено предложениям по использованию дополнительных правовых механизмов обеспечения технологического суверенитета нашей страны.

Исследуется глобальный тренд начала 2020-х гг., связанный с секьюритизацией промышленных стратегий и курсом на технологическую самодостаточность / суверенитет (ТС) развитых и развивающихся стран в условиях геополитической фрагментации мировой экономики. Выявлены характерные черты этого процесса в контексте эволюции моделей промышленной политики. Рассмотрены параметры (мотивы, задачи, инструменты, риски) курса на ТС в странах Запада (ЕС и США) и у ведущих стран — участниц БРИКС (Китай, Индия, Бразилия). Показано, что страны Запада стремятся к продуктовой и технологической независимости от Китая при завоевании глобального лидерства в сфере полупроводниковых (США) и зеленых (ЕС) технологий; Китай — к центральному месту в мировой экономике при технологической независимости от Запада, а курс на ТС в Индии и Бразилии обусловлен структурными проблемами их экономик и рисками замедления роста. На этом фоне проанализирован курс на ТС в России: его логика, модель проектов, ограничения и риски реализации в условиях санкционного давления. Выявлены отличия российского курса от зарубежных аналогов и риски возрастания технологической зависимости России от Китая. Сделан вывод, что достижение ТС, диктуемое соображениями безопасности, может оказаться более трудной задачей, чем ожидают правительства всех типов стран.

Строительство в настоящее время не только обеспечивает жизнеспособность российской экономики, но и осуществляет пространственную реструктуризацию капитальных фондов в целях опережающего развития и создания комфортной среды жизни и деятельности. Существенные изменения современного геополитического ландшафта не могли не коснуться целевого фокуса и требований к развитию отрасли. Создание новых транспортно-логистических коридоров потребовало несопоставимо более высоких темпов дорожного строительства, программа импортозамещения активировала промышленное строительство, нацеленность на создание комфортной среды вынудила модернизировать жилищно-коммунальную инфраструктуру, новые горизонты развития сельского хозяйства сподвигли к созданию перерабатывающих производств и др. Несмотря на беспрецедентное санкционное давление жилищное строительство продолжило развиваться. При этом наметился структурный сдвиг в сторону индивидуального жилищного строительства. В целом можно констатировать, что строительство стало мощнейшим фактором, обеспечивающим не только устойчивость, но и ускоренное развитие секторов, нуждающихся в импортозамещении. В этой связи сложившаяся модель инвестиционно-строительной деятельности должна быть приведена в соответствие с актуальными целями развития страны. Основной фокус опережающего развития и покорения пределов роста строительства автор видит в обеспечении технологического суверенитета инвестиционно-строительной деятельности. В его основе — активизация инструментария форсайт-подхода, обновление имеющихся в отрасли научных школ, создание единого центра управления научно-техническим развитием, разработка контрциклической политики, переориентация инвестиционно-строительной деятельности на дружественные страны, подготовка и перепрофилирование кадров, а также формирование нового типа проектных команд.

Смена целевых ориентиров внешней политики ставит вопрос о «повороте на Восток», который требует переоценки роли сибирского макрорегиона во внутренней геополитике. Ведущими долгосрочными факторами преодоления геополитических рисков, влияющих на стабильное развитие российского общества и качественную трансформацию его институтов, являются гармонизация мобилизационной и инновационной составляющих модернизации и успех интеграционных проектов на евразийском пространстве. Основные выводы исследования заключаются в констатации необходимости (1) поддержки со стороны государства развития инновационных процессов, позволяющих нивелировать диспропорции регионального развития и усилить потенциал технологического суверенитета РФ (кейс проекта «Академгородок 2.0»), и (2) переориентации на трансграничное сотрудничество в рамках интеграционных проектов (кейс «Большой Евразии»). Повышение статуса Сибири в стратегическом планировании оказывается, таким образом, составной частью рефлексии «поворота на Восток».