Search

ackground. Lung cancer markers are low levels of the hormone calcitonin in the blood, and high levels of proteins osteocalcin and osteopontin, connected to each other, reflect the processes of bone metastasis and have a predictive value. Objective: to evaluate blood levels of calcitonin, osteocalcin and osteopontin, the factors determining them, the nature of relationships and prognostic role in bone metastasis at different variants of lung cancer. Materials and methods. The study included 86 patients with lung cancer aged 24 to 80 years (mean 58 years), among whom there were 84 % of men and 16 % of women. Central lung cancer occurred in 81 % of cases, peripheral — in 19 %. Small-cell lung cancer has been detected in 21 % of patients, non-small-cell — in 79 %, including adenocarcinoma — in 38 %, squamous-cell carcinoma — in 35 %, large-cell carcinoma — in 6 %. IIIA stage of neoplastic process was noted in 12 % of cases, IIIB — in 21 %, IV — in 67 %. Results. Lung cancer is accompanied by a decrease of bone-related hormone calcitonin in the blood of 20 % of patients on the background of increased concentrations of tumor markers osteocalcin and osteopontin (in 76 and 79 % of cases, respectively), which is closely associated with morphological variant (small- and non-small-cell), the stage and severity of pathological process, determines the development of compression syndrome, tumor invasion into the chest wall, metastasis in lymph nodes and bones, occurrence of chemoradiotherapy complications in the form of radiation pulmonary fibrosis, pulmonary hypertension and myelodepression, and indicators of osteocalcin- and osteopontinemia are inversely correlated with the duration of life of patients. Conclusions. In lung cancer, calcitonin, osteocalcin and osteopontin are the markers of the severity of the disease, reflect the metastasis of the tumor process in the skeleton and have a predictive value., Актуальность. Маркерами рака легкого являются низкие уровни в крови гормона кальцитонина, а высокие показатели белков остеокальцина и остеопонтина, связанные между собой, отражают процессы костного метастазирования и обладают прогностической значимостью. Цель исследования: оценить уровни в крови кальцитонина, остеокальцина и остеопонтина, факторы, их определяющие, характер взаимосвязей и прогностическую роль в костном метастазировании при разных вариантах течения рака легкого. Материалы и методы. Обследованы 86 больных раком легкого в возрасте от 24 до 80 лет (в среднем 58 лет), среди которых было 84 % мужчин и 16 % женщин. Центральная форма рака имела место в 81 % наблюдений, периферическая — в 19 %. Мелкоклеточный гистологический вариант заболевания установлен у 21 % от числа больных, немелкоклеточный — у 79 %, в том числе аденокарцинома — у 38 %, плоскоклеточная карцинома — у 35 %, крупноклеточная карцинома — у 6 %. IIIA стадия опухолевого процесса отмечена в 12 % случаев, IIIB — в 21 %, IV — в 67 %. Результаты. Рак легкого сопровождается уменьшением в крови у 20 % больных остеоассоциированного гормона кальцитонина на фоне повышения концентраций опухолевых маркеров остеокальцина и остеопонтина (соответственно в 76 и 79 % наблюдений), что тесно связано с морфологическим вариантом (мелко- и немелкоклеточный), стадийностью и тяжестью течения патологического процесса, определяет развитие компрессионного синдрома, прорастание опухоли в грудную стенку, метастазирование в лимфатические узлы и кости, возникновение осложнений химиорадиотерапии в виде лучевого пневмофиброза, легочной гипертензии и миелодепрессии, а показатели остеокальцин- и остеопонтинемии обратно коррелируют с продолжительностью жизни больных. Выводы: кальцитонин, остеокальцин и остеопонтин при раке легкого являются маркерами тяжести течения заболевания, отражают метастазирование опухолевого процесса в скелет и обладают прогностической значимостью., Актуальність. Маркерами раку легені є низькі рівні в крові гормона кальцитоніну, а високі показники білків остеокальцину й остеопонтину, пов’язані між собою, відображають процеси кісткового метастазування і мають прогностичну значущість. Мета дослідження: оцінити рівні в крові кальцитоніну, остеокальцину та остеопонтину, чинники, що їх визначають, характер взаємозв’язків й прогностичну роль в кістковому метастазуванні при різних варіантах перебігу раку легені. Матеріали і методи. Обстежені 86 хворих на рак легені віком від 24 до 80 років (в середньому 58 років), серед яких було 84 % чоловіків і 16 % жінок. Центральна форма раку відзначалася у 81 % спостережень, периферійна — в 19 %. Дрібноклітинний гістологічний варіант захворювання встановлено у 21 % хворих, недрібноклітинний — у 79 %, у тому числі аденокарцинома — у 38 %, плоскоклітинна карцинома — у 35 %, великоклітинна — у 6 %. IIIA стадію пухлинного процесу відзначено у 12 % випадків, IIIB — у 21 %, IV — в 67 %. Результати. Рак легені супроводжується зменшенням у крові 20 % хворих остеоасоційованого гормона кальцитоніну на фоні підвищення концентрацій пухлинних маркерів остеокальцину й остеопонтину (відповідно в 76 і 79 % спостережень), що тісно пов’язано з морфологічним варіантом (дрібно- та недрібноклітинний), стадійністю й тяжкістю перебігу патологічного процесу, визначає розвиток компресійного синдрому, проростання пухлини в грудну стінку, метастазування в лімфатичні вузли і кістки, виникнення ускладнень хіміорадіотерапії у вигляді променевого пневмофіброзу, легеневої гіпертензії та мієлодепресії, а показники остеокальцин- і остеопонтинемії обернено корелюють із тривалістю життя хворих. Висновки: кальцитонін, остеокальцин й остеопонтин при раку легені є маркерами тяжкості перебігу захворювання, відображають метастазування пухлинного процесу в скелет і мають прогностичну значущість.

Lung cancer is one of the most common types of cancer in the world. Although the mechanism of lung cancer is still unknown, a large number of studies have found a link between gene polymorphisms and the risk of lung cancer. The tumor suppressor p53 plays a crucial role in maintaining genomic stability and tumor prevention. MDM2 is a critical regulator of the p53 protein. Despite the importance of p53 pathway in cancer, data on the contribution of SNPs of TP53 (rs1042522) and MDM2 (rs2279744) to the development of lung cancer are very contradictory. A metaanalysis that collects quantitative data from individual studies and combines their results has the advantage of improving accuracy, providing reliable estimates, and resolving those issues in which studies on individual associations are not effective enough. The aim of this study was to determine whether the TP53 (rs1042522) and MDM2 (rs2279744) polymorphisms confer susceptibility to lung cancer. A meta-analysis was conducted on the associations between the TP53 (rs1042522) and MDM2 (rs2279744) polymorphisms and lung cancer. A total of 51 comparison studies including 25,366 patients and 25,239 controls were considered in this meta-analysis. The meta-analysis showed no association between lung cancer and MDM2 (rs2279744) under any model. A noteworthy association of TP53 (rs1042522) with susceptibility to lung cancer in overall pooled subjects was observed under three different models (allele contrast, homozygote contrast (additive) and dominant). Stratification by ethnicity indicated an association between the TP53 (rs1042522) and lung cancer in Asians and Caucasians. This meta-analysis demonstrates that the TP53 (rs1042522), but not MDM2 (rs2279744) polymorphism may confer susceptibility to lung cancer.Рак легкого – один из наиболее распространенных видов рака в мире. Хотя механизм возникнове- ния заболевания по-прежнему остается в значительной степени неизвестным, благодаря многочисленным ис- следованиям была выявлена связь между полиморфизмами генов и риском развития рака легкого. Решающую роль в поддержании стабильности генома и профилактике опухолей играет онкосупрессор р53. Ключевым регулятором белка р53 является MDM2. Несмотря на важность p53 сигнального пути в канцерогенезе, данные о вкладе SNP TP53 (rs1042522) и MDM2 (rs2279744) в развитие рака легкого очень противоречивы. Метаанализ, собирающий количественные данные из отдельных исследований и объединяющий их результаты, имеет пре- имущество, которое заключается в повышении точности, предоставлении надежных оценок и решении тех вопросов, когда исследование отдельных ассоциаций недостаточно эффективно. Целью нашей работы было изучение роли полиморфизмов ТP53 (rs1042522) и MDM2 (rs2279744) в формировании предрасположенности к раку легкого. Проведен метаанализ ассоциации полиморфизмов TP53 (rs1042522) и MDM2 (rs2279744) и рака легкого. В общей сложности рассмотрено 51 исследование типа «случай–контроль», включающее 25 366 паци- ентов с раком легкого и 25 239 здоровых индивидуумов. Результаты метаанализа показали отсутствие связи между раком легкого и MDM2 (rs2279744) во всех моделях. Примечательно, что ассоциация TP53 (rs1042522) с предрасположенностью к раку легкого наблюдалась в трех разных моделях (мультипликативная, аддитивная и доминантная). Стратификация по этническому признаку также указывает на связь между TP53 (rs1042522) и риском развития рака легкого как в азиатской, так и в европейской популяции. Проведенный метаанализ по- зволяет сделать вывод, что полиморфизм ТР53 (rs1042522), но не MDM2 (rs2279744), может обусловливать пред- расположенность к раку легкого.

На сегодняшний день вопрос о значении вируса папилломы человека (ВПЧ) в возникновении и развитии рака легкого остается открытым. Имеющиеся опубликованные данные в силу противоречивости полученных результатов не дают убедительных доказательств участия ВПЧ в патогенезе данной онкопатологии. А в России исследований, касающихся определения роли данного вируса в канцерогенезе рака легкого, не встречается вовсе. Целью исследования является определение наличия ВПЧ-инфекции высокого канцерогенного риска у больных немелкоклеточным раком легкого. Материал и методы. В исследование включено 30 больных с верифицированным диагнозом первично-операбельный немелкоклеточный рак легкого IIBIIIA стадии. В качестве исследуемого материала использованы образцы нормальной и опухолевой ткани легкого и цельная кровь на каждого пациента. ДНК из полученных образцов выделяли при помощи набора QIAamp dNA mini Kit (Qiagen, Germany). Выявление и генотипирование ДНК ВПЧ проводили методом ПЦР с использованием комплектов реагентов фирмы «Amplisens®» (Москва, Россия). Результаты. ВПЧ был обнаружен у 3 (10,0 %) и не выявлен у 27 (90,0 %) больных. Для каждого из ВПЧ-позитивных больных наличие вируса идентифицировано в 2 из 3 исследуемых образцов на пациента. У двух ВПЧ-позитивных пациентов наблюдалось наличие 16 генотипа вируса, и у одного – 33 типа вируса. Установлено, что в ВПЧ-позитивных образцах практически во всех случаях определена клинически малозначимая вирусная нагрузка с точки зрения показателей, характерных для рака шейки матки. Оценка степени интеграции вируса у ВПЧ16-позитивных больных раком легкого показала, что в опухолевой ткани пациентов выявлена смешанная и интегрированная форма вируса. Анализ 5-летней безметастатической выживаемости показал, что у всех пациентов с наличием ВПЧ в опухолевой ткани этот показатель равен 100 %. Заключение. Получены данные о 10 % представленности вируса папилломы человека среди больных немелкоклеточным раком легкого. Наличие или отсутствие вирусной компонент при раке легкого является клинически значимым параметром.

Along with other malignant diseases, lung cancer arises from the precancerous lung tissue state. Aberrant DNA methylation (hypermethylation of certain genes and hypomethylation of retrotransposons) is known as one of the driving forces of malignant cell transformation. Epigenetic changes were shown to be detectable in DNA, circulating in the blood (cirDNA) of cancer patients, indicating the possibility to use them as cancer markers. The current study is the first to compare the Long interspersed nuclear element-1 (LINE-1) methylation level in the blood from lung cancer patients before treatment versus different control groups as healthy subjects, patients with bronchitis and patients with chronic obstructive pulmonary disease (COPD). The concentration of LINE-1 methylated fragments, region 1 (LINE-1 methylated, LINE-1-met) was estimated by quantitative methyl-specific PCR. The total concentration of the circulating LINE-1 copies was measured by qPCR specific for LINE-1 region 2, which was selected due to its CpG methylation-independent sequence (LINE-1-Ind). Both LINE-1 methylation level and LINE-1 methylation index (LINE-1-met/LINE-1-Ind ratio) was decreased in lung cancer patients compared with the joint control group (healthy subjects + patients with bronchitis + COPD patients) (Mann-Whitney U-test, P = 0.016). We also found that the tendency of LINE-1 methylation index decreases in the cirDNA from lung cancer patients versus COPD patients (Mann-Whitney U-test, P = 0.07). Our data indicate that the quantitative analysis of the LINE-1 methylation level in the cirDNA is valuable for discrimination of lung cancer patients from patients with chronic inflammatory lung diseases. © 2021 Lippincott Williams and Wilkins. All rights reserved.

The aim of this work was to determine the potential prognostic role of the biochemical parameters of saliva in lung cancer. The study included 425 patients with lung cancer of various histological types. Saliva samples were collected before treatment and 34 biochemical parameters were determined. Prognostic factors were analyzed by multivariate analysis using Cox’s proportional hazard model. Results have shown that for squamous cell carcinoma, LDH activity below 1748 U/L was an independent prognostically unfavorable factor (HR = 2.89; 95% CI 1.28 – 6.46; р = 0.00330). For adenocarcinoma, there was a combination of factors: the content of imidazole compounds above 0.311 mmol/L, seromucoids below 0.098 c.u. and uric acid less than 83 nmol/mL (HR = 7.91; 95% CI 2.52 – 24.11; р = 0.00004). For neuroendocrine lung cancer, an unfavorable prognosis was associated with the urea content below 8 mmol/L, NO below 24 nmol/mL and ALP activity below 74 E/L (HR = 12.50; 95% CI 1.09 – 138.7; р = 0.01184). For radical surgery, an unfavorable prognosis was associated with LDH activity below 545 U/L (HR = 7.20; 95% CI 2.13 – 23.70; p = 0.00968), for combined treatment, with the NO level below 15 nmol/mL (HR = 5.64; 95% CI 1.89 – 16.46; p = 0.02797). The worst prognosis for palliative treatment was observed at the NO level below 24 nmol/mL and the imidazole compound content above 0.311 mmol/L (HR = 2.73; 95% CI 1.07 – 12.92; р = 0.01827). The identified parameters can be used to predict lung cancer and personalized patient’s treatment., Целью данной работы было определение потенциальной прогностической роли биохимических показателей слюны при раке легкого. В исследование включены 425 больных раком легких различных гистологических типов. Перед лечением были собраны образцы слюны и определены 34 биохимических параметра. Прогностические факторы были проанализированы с помощью многомерного анализа с использованием модели пропорциональных рисков Кокса. Полученные результаты свидетельствуют о том, что для плоскоклеточного рака независимым прогностически неблагоприятным фактором является активность лактатдегидрогеназы (ЛДГ) менее 1748 Е/л (отношение рисков (ОР) = 2,89; 95% доверительный интервал (ДИ) 1,28 – 6,46; р = 0,00330). Для аденокарциномы можно выделить сочетание нескольких факторов: содержание имидазольных соединений более 0,311 ммоль/л, серомукоидов менее 0,098 у.е. и мочевой кислоты менее 83 нмоль/мл (ОР = 7,91; 95% ДИ 2,52 – 24,11; р = 0,00004). Для нейроэндокринного рака легкого неблагоприятный прогноз связан с содержанием мочевины менее 8 ммоль /л, NO менее 24 нмоль/мл и активностью щелочной фосфатазы менее 74 Е/л (ОР = 12,50; 95% ДИ 1,09 – 138,7; р = 0,01184). Для радикального лечения неблагоприятный прогноз связан с активностью ЛДГ менее 545 Е/л (ОР = 7,20; 95% ДИ 2,13 – 23,70; p=0,00968), для комбинированного лечения с уровнем NO менее 15 нмоль/мл (ОР = 5,64; 95% ДИ 1,89 – 16,46; p = 0,02797). Наихудший прогноз для паллиативного лечения наблюдается при уровне NO менее 24 нмоль/мл и содержании имидазольных соединений более 0,311 ммоль/л (ОР = 2,73; 95% ДИ 1,07 – 12,92; р = 0,01827). Выявленные параметры могут быть использованы для прогнозирования рака легких и корректировки тактики лечения пациентов.

Lung cancer is one of major cancers, and survival of lung cancer patients is dictated by the timely detection and diagnosis. Cell-free circulating miRNAs were proposed as candidate biomarkers for lung cancer. These RNAs are frequently deregulated in lung cancer and can persist in bodily fluids for extended periods of time, shielded from degradation by membrane vesicles and biopolymer complexes. To date, several groups reported the presence of lung tumour-specific subsets of miRNAs in blood. Here we describe the profiling of blood plasma miRNAs in lung cancer patients, healthy individuals and endobronchitis patients using miRCURY LNA miRNA qPCR Serum/Plasma Panel (Exiqon). From 241 ratios differently expressed between cancer patients and healthy individuals 19 miRNAs were selected for verification using the same platform. LASSO-penalized logistic regression model, including 10 miRNA ratios comprised of 14 individual miRNAs discriminated lung cancer patients from both control groups with AUC of 0.979.

Objective – lung cancer (LC) and stomach cancer (SC) morbidity in Kemerovo region (KR) from 1996 to 2015 years. Methods. Analysis of standardized indexes of LC and SC morbidity. Comparison of morbidity levels and tendency in two 10 years periods: 1996-2005 and 2006-2015. Results. Lung cancer morbidity in Kemerovo region reduced from 49,0 to 36,7 cases on 100000 inhabitants from 1996 to 2015 years, and stomach cancer morbidity – from 36,4 to 20,5 accordingly. The part of inhabitants living on territories with high levels of lung cancer morbidity in 1996-2015 years brought down from 58,8 % to 7,2 % in 2006-2015 years. The same reduction of stomach cancer morbidity was from 52,4 % to 7,6 %. The cities and districts of Kemerovo region had the local peculiarity according to combined estimation of cancer morbidity levels and tendency in two 10-years periods. Conclusions. Evidently the lowering of lung cancer and stomach cancer morbidity is a result of decrease of carcinogens air and water pollution in Kemerovo region.

Primary multiple neoplasms (polyneoplasia) are among the interesting and insufficiently studied fields of oncology. The term polyneoplasia is usually used for two or more malignant neoplasms in a single patient, which occur synchronously or metachronously. Over the last decade, an increase of primary multiple tumors prevalence has been observed. In 2015 39 195 new cases of primary multiple tumors were registered in Russia and comprised 6.7% of all incident malignant neoplasms. Primary multiple metachronous and primary multiple synchronous tumors with two neoplasms development are observed most often, with three more rarely, and with four or more very rarely. In average, 0.1% of a total number of oncologic patients have at least three malignant neoplasms. Primary multiple tumors of gastrointestinal tract are observed most often. The current article presents a clinical case of four synchronous tumors in a single patient localized in major duodenal papilla, sigmoid, transverse colon and lung.

Introduction. Lung cancer (LС) is the most common cause of the so-called paraneoplastic syndrome (PNPS) development, caused by the complex immunoinflammatory, degenerative and vascular distant changes. The risk of LC development is increased in patients with gout which proves the connection between violations of purine metabolism and carcinogenesis. Paraneoplastic (neoplastic) gout is one of the relatively frequent manifestations of LC, but such a relationship of the diseases requires further study.The objective of the study: to compare the clinical and laboratory course of primary gout and disease in the LC patients compared with the tumor process clinical course in the other signs of PNPS presence and to identify risk factors.Materials and methods. 113 patients with gout (97 men and 16 women aged 33 to 79 years) were observed. They were divided into two groups: the first group consisted of 54 patients with primary gout and the second group consisted of 59 patients with paraneoplastic variant of LC. Whereas in the 1st group the ratio of men and women was 26:1, in the 2nd – only 3: 1, and the average age was 50 and 59 years, respectively. The clinical course of gout and tumor process in the 2nd (main) group was compared with that in 199 LC patients with PNPS (comparison group), which was diagnosed in 15.5 % of LC observations. Purine metabolism was assessed by blood levels of uric acid and oxypurinol, their renal clearance, serum activity of xanthine oxidase, xanthine deaminase, adenosine deaminase, and 5-nucleotidase.Results. Paraneoplastic (neoplastic) gout develops in 3.5 % of the LC patients and in 22.9 % of those with PNPS. It differs from the primary (idiopathic) gout by the greater frequency of the disease development in women, the hand joints involvement and the metabolic type of hyperuricemia, but less often observed urolithiasis, peripheral tophi, chronic form of arthritis and the absence of renal type of purine metabolism impairment. Patients with tumorous gout differ from other LC patients with PNPS by the absence of bilateral and median lobe localization of the lung process, but relatively frequent occurrence of Pancoast tumor, high levels of uric acid and xanthine oxidase in the blood. The development of paraneoplastic gout depends on the clinical course of the LC (tumor invasion into the thoracic wall and pericardium, the number of distant organs metastasis) and the power of chemotherapy, the use of alkylating antineoplastic agents and alkaloids. Treatment-associated myelodepression, radiation pneumofibrosis and acute thrombophlebitis development depends on paraneoplastic gout. The presence of gout does not worsen the survival of LC patients with PNPS. LC patients with hyperuricemia (> 420 μmol / l in men and > 360 μmol / L in women) should be prescribed with xanthine oxidase inhibitor - allopurinol in the complex of therapeutic measures.Conclusions. Paraneoplastic gout is a frequent PNPS manifestation in LC, its course has peculiarities compared with the primary gout and is closely related to the tumor process character and the power of chemotherapy, it can determine the complications development in the course of therapeutic interventions. The data presented in the study require further comparative analysis of the other signs of PNPS, comparison of tumor and idiopathic variants of the musculoskeletal system lesion, cutaneous vasculitis and autoimmune systemic syndromes, which might assist in developing of the additional prognostic criteria for the tumor process clinical course, increasing the efficiency of therapy and its control quality., Рак легкого (РЛ) – наиболее частая причина развития так называемого паранеопластического синдрома (ПНПС), обусловленного сложными иммуновоспалительными, дегенеративными и сосудистыми дистантными изменениями. У больных подагрой увеличен риск развития РЛ, чем доказывается связь нарушений пуринового обмена и канцерогенеза. Паранеопластическая (неоплазменная) подагра – одно из относительно частых проявлений РЛ, но такие взаимоотношения заболеваний требуют дальнейшего изучения.Цель работы – сравнить клинико-лабораторные особенности течения первичной подагры и заболевания у больных РЛ, которое, в свою очередь, сопоставить с течением опухолевого процесса при наличии других признаков ПНПС, выделить факторы риска.Материалы и методы. Под наблюдением находились 113 больных подагрой (97 мужчин и 16 женщин в возрасте от 33 до 79 лет), которых поделили на две группы: 1 – 54 пациента с первичной подагрой, 2 – 59 с паранеопластическим вариантом заболевания при РЛ. В 1 группе соотношение мужчин и женщин составило 26:1, во 2 – только 3:1, средний возраст – 50 и 59 лет соответственно. Клиническое течение подагры и опухолевого процесса во 2 (основной) группе сопоставили с таковым у 199 больных РЛ с наличием ПНПС (группа сравнения), который в целом констатирован в 15,5 % наблюдений РЛ. Пуриновый обмен оценивали по уровням в крови мочевой кислоты, оксипуринола, их почечным клиренсам, активности в сыворотке ксантиноксидазы, ксантиндезаминазы, аденозиндезаминазы и 5-нуклеотидазы.Результаты. Паранеопластическая (неоплазменная) подагра развивается у 3,5 % от общего числа больных РЛ и у 22,9 % от числа с ПНПС. Она отличается от первичной (идиопатической) большей частотой развития болезни у женщин, вовлечения в процесс суставов рук и метаболического типа гиперурикемии, но реже диагностируемыми уролитиазом, периферическими тофусами, хронической формой артрита и отсутствием почечного типа нарушений пуринового обмена. Пациенты с опухолевой подагрой отличаются от остальных больных РЛ с ПНПС отсутствием двустороннего легочного процесса и среднедолевой его локализации, но относительно частым возникновением верхушечного рака Панкоста–Тобиаса, большими уровнями в крови мочевой кислоты и ксантиноксидазы.Развитие паранеопластической подагры зависит от течения РЛ (прорастания опухоли в грудную стенку и перикард, числа групп метастазов в отдаленных органах) и мощности химиотерапии, использования алкилантов и алкалоидов барвинка. От паранеопластической подагры зависит появление на фоне лечения миелодепрессии, лучевого пневмофиброза и острого тромбофлебита. Наличие подагры не ухудшает выживаемость больных РЛ с ПНПС. Больным РЛ, протекающим с гиперурикемией (>420 мкмоль/л у мужчин и >360 мкмоль/л у женщин), рекомендуется назначение в комплексе лечебных мероприятий ингибитора ксантиноксидазы аллопуринола.Выводы. Паранеопластическая подагра является частым проявлением ПНПС при РЛ, течение ее имеет свои особенности при сопоставлении с первичной подагрой и тесно связано з характером опухолевого процесса и мощностью химиотерапии, может определять развитие осложнений в процессе проводимых лечебных мероприятий. Представленные в работе сведения требуют дальнейшего сравнительного анализа других признаков ПНПС, сопоставления опухолевых и идиопатических вариантов патологии опорно-двигательного аппарата, кожных васкулитов и аутоиммунных системных синдромов, что, возможно, позволит разработать дополнительные прогностические критерии течения опухолевого процесса, повысит эффективность лечебных мероприятий и качество их контроля., Рак легень (РЛ) – набільш часта причина розвитку так званого паранеопластичного синдрому (ПНПС), зумовленого складними імунозапальними, дегенеративними й судинними дистантними змінами. У хворих на подагру збільшений ризик розвитку РЛ, що доводить зв’язок порушень пуринового обміну та канцерогенезу. Паранеопластична (неоплазменна) подагра – один із відносно частих проявів РЛ, але такі зв’язки захворювань потребують надалі вивчення.Мета роботи – порівняти клініко-лабораторні особливості перебігу первинної подагри та захворювання у хворих на РЛ, яке, своєю чергою, зіставити з перебігом пухлинного процесу за наявності інших ознак ПНПС, виділити фактори ризику.Матеріали та методи. Під спостереженням перебували 113 хворих на подагру (97 чоловіків і 16 жінок віком від 33 до 79 років), яких поділили на дві групи: 1 – 54 пацієнти з первинною подагрою, 2 – 59 з паранеопластичним варіантом захворювання при РЛ. У 1 групі співвідношення чоловіків і жінок становило 26:1, у 2 – тільки 3:1, середній вік – 50 і 59 років відповідно. Клінічний перебіг подагри і пухлинного процесу в 2 (основній) групі зіставили з таким у 199 хворих на РЛ із наявністю ПНПС (група порівняння), який загалом констатували у 15,5 % спостережень РЛ. Пуриновий обмін оцінювали за рівнями у крові сечової кислоти, оксипуринолу, їхнім нирковим кліренсам, активністю в сироватці ксантиноксидази, ксантиндезамінази, аденозіндезамінази та 5-нуклеотидази.Результати. Паранеопластична (неоплазменна) подагра розвивається у 3,5 % від загальної кількості хворих на РЛ та у 22,9 % від числа пацієнтів із ПНПС. Вона відрізняється від первинної (ідіопатичної) більшою частотою розвитку хвороби в жінок, залученням у процес суглобів рук і метаболічного типу гіперурикемії, але рідше спостерігають уролітіаз, периферійні тофуси, хронічну форму артриту й відсутність ниркового типу порушень пуринового обміну. Пацієнти з пухлинною подагрою відрізняються від решти хворих на РЛ із ПНПС відсутністю двобічного легеневого процесу та середньодольовою його локалізацією, але відносно частим виникненням верхівкового раку Панкоста–Тобіаса, високими рівнями у крові сечової кислоти, ксантиноксидази.Розвиток паранеопластичної подагри залежить від перебігу РЛ (проростання пухлини у грудну стінку й перикард, кількості груп метастазів у віддалених органах) і потужності хіміотерапії, використання алкилантів, алкалоїдів барвінка. Від паранеопластичної подагри залежить поява на тлі лікування мієлодепресії, променевого пневмофіброзу та гострого тромбофлебіту. Наявність подагри не погіршує виживаність хворих на РЛ із ПНПС. Хворим на РЛ, що має перебіг із гіперурикемією (>420 мкмоль/л у чоловіків і >360 мкмоль/л у жінок), рекомендується призначення в комплексі лікувальних заходів інгібітора ксантиноксидази алопуринолу.Висновки. Паранеопластична подагра є частим проявом ПНПС при РЛ, перебіг її має свої особливості порівняно з первинною подагру та тісно пов’язаний із характером пухлинного процесу, потужністю хіміотерапії, може визначати розвиток ускладнень у процесі здійснених лікувальних заходів. Наведені відомості потребують наступного порівняльного аналізу інших ознак ПНПС, зіставлення пухлинних та ідіопатичних варіантів патології опорно-рухового апарату, шкірних васкулітів та автоімунних системних синдромів, що, можливо, дасть можливість розробити додаткові прогностичні критерії перебігу пухлинного процесу, підвищить ефективність лікувальних заходів та якість їх контролю.

У статті наведено результати маркетингового аналізу ринку протипухлинних препаратів (ПП):визначено фізичну та соціально-економічну доступність ліків, які застосовуються для лікування хворих на рак легені. Встановлено, що за період із 2010 по 2015 р. головною тенденцією розвитку сегмента ринку лікарських засобів, що досліджуються, є значне домінування ПП іноземного виробництва. За умов нестабільної фінансової ситуації в країні така тенденція має вкрай негативні наслідки для суспільства. Доведено, що протягом 2010-2015 рр. спостерігалося зростання середніх закупівельних цін на ПП, винятком був 2013 р. Встановлено, що у 2010-2013 рр. і 2015 р.середнє значення доступності для ПП було більшим за одиницю і коливалося у межах від 1,00 (2015 р.) до 1,26 (2010 р.), що слід оцінити як позитивну тенденцію розвитку сегмента фармацевтичного ринку, що досліджувався., The results of the analysis of the marketing of anticancer drugs (AD) market are presented, namely physical, social and economic availability of drugs used to treat patients with lung cancer has been determined. It has been found that in the period from 2010 to 2015 the main tendency of the market segment development of the drugs studied was the private foreign domination. In the unstable financial situation in the country this tendency has negative consequences for the society. It has been proven that within 2010-2015 there was the growth of the average purchase prices for AD, the exception was 2013. It has been found that in 2010-2013 and 2015 the average value of accessibility for AD was greater than unity and varied in the range of 1.00 (in 2015) to 1.26 (in 2010). It should be assessed as a positive tendency of developing the pharmaceutical market segment studied., В статье представлены результаты маркетингового анализа рынка противоопухолевых препаратов (ПП): определена физическая и социально-экономическая доступность лекарственных средств (ЛС), которые применяются для лечения больных раком легкого. Установлено, что за период с 2010 по 2015 гг. главной тенденцией развития сегмента исследуемого рынка ЛС является значительное доминирование ПП иностранного производства. В условиях нестабильной финансовой ситуации в стране такая тенденция имеет негативные последствия для общества. Доказано, что в течение 2010-2015 гг. наблюдался рост средних закупочных цен на ПП, исключением был 2013 г. Установлено, что в 2010-2013 гг. и 2015 г. среднее значение доступности для ПП было больше единицы и колебалось в пределах от 1,00 (2015 г.) до 1,26 (2010 г.), что следует оценить как положительную тенденцию развития сегмента исследуемого фармацевтического рынка.

Эпигеномные исследования показали, что доля гиперметилируемых генов микроРНК в несколько раз выше, чем белоккодирующих генов, что делает их перспективными маркерами опухолей. Цель исследования оценка диагностических характеристик группы гиперметилированных генов микроРНК при немелкоклеточном рака лёгкого (НМРЛ) и его подвидах, плоскоклеточном раке легкого (ПРЛ) и аденокарциноме (АК). На выборке из 39 образцов НМРЛ и в 20 образцах ткани легкого от доноров (умерших от неонкологического заболевания) методом МСПЦР проведён сравнительный анализ метилирования группы генов: MIR125B1, MIR1292, MIR137, MIR375. Методом ROCанализа определены 6 потенциальных диагностических систем маркеров для НМРЛ, ПРЛ и АК, обладающие высокой чувствительностью (8592), специфичностью (9095) и величиной AUC 0,890,94 наилучшими показателями обладают системы для диагностики ПРЛ и НМРЛ., The high mortality in nonsmall cell lung cancer (NSCLC) and the lack of effective diagnostics indicate a need for new NSCLC biomarkers. Epigenomic studies have shown that the proportion of hypermethylated miRNA genes is several times higher than of proteincoding genes, which makes them promising markers. The aim of the study was to evaluate diagnostic characteristics of a group of hypermethylated miRNA genes in NSCLC and its subtypes, squamous cell lung cancer (SLC), and adenocarcinoma (AC). On a set of 39 NSCLC samples and 20 samples of lung tissue from donors (dead from nononcological disease), methylationspecific PCR was used to perform a comparative analysis of methylation of a group of genes, MIR125B1, MIR1292, MIR137, and MIR 375. The ROCanalysis identified 6 potential diagnostic systems of markers for NSCLC, SLC, and AC, which had high sensitivity (8592) and specificity (9095) and the AUC value of 0.890.94. The diagnostic systems for SLC and NSCLC showed the best values., №3 (2019)

Представлен случай лечения пациента 54 лет с диагнозом: центральный рак верхней доли левого легкого (гистологически – плоскоклеточный). T4N0M0. IIIB стадия. С учетом инвазии опухоли в ствол легочной артерии выполнена расширенно-комбинированная верхняя лобэктомия слева с резекцией общего ствола левой легочной артерии и бронхоциркулярной резекцией левого главного бронха. Формирование анастомоза артерии по типу «конец в конец». Формирование анастомоза бронха по типу «конец в конец». В послеоперационном периоде осложнений со стороны сосудистого и бронхиального анастомозов не отмечалось. Обследован в отдаленном послеоперационном периоде. Данных о рецидиве опухоли нет.

Предмет исследования. Исследовали антитела, специфичные к эстрадиолу (ЭС) и прогестерону (ПГ), у 272 здоровых мужчин и 300 больных немелкоклеточным раком лёгкого (РЛ). Цель исследования – провести сравнительный анализ особенностей образования АТ, специфичных к ЭС и ПГ, с учё! том возможных индивидуальных комбинаций их содержания в сыворотке крови у здоровых мужчин и больных РЛ. Методы исследования. Определение IgA и IgG АТ к ЭС и ПГ в сыворотке крови у мужчин проводили с помощью не! конкурентного иммуноферментного анализа в собственной модификации. Результаты. Высокие уровни IgG!ЭС и IgA!ЭС в отсутствие антител к ПГ обнаружили у 11,7 % и 13,3 % у больных РЛ и только у 1,8 % и 5,5 % здоровых доноров. Риски РЛ возрастали соответственно до 7,1 и до 3,7. IgG!ПГ и IgA!ПГ в от! сутствие антител к ЭС выявлялись реже у больных РЛ (9,0 % и 4,7 %), чем у здоровых доноров (18,0 % и 9,2 %). OR при этом составляла 0,8!1,2. Одновременное повышение уровней IgG!ЭС и IgG!ПГ наблюдалось с одинаковой часто! той в сравниваемых группах (36,6 % и 32,8 %). Одновременное повышение уровней IgA!ЭС и IgA!ПГ наблюдалось чаще ожидаемого у больных РЛ, чем у здоровых (56,7 % и 46,7 %). Область их применения. Практическая значимость данной работы заключается в целесообразности одновременно! го анализа АТ, специфичных к ЭС и ПГ, для доклинической диагностики рисков возникновения РЛ и других гормоно! зависимых опухолей у человека. Заключение. Полученные результаты позволяют предположить, что антитела к ЭС стимулируют, а антитела к ПГ ингибируют возникновение РЛ. При одновременном их образовании антитела к ПГ нивелируют стимулирующее действие антител к ЭС., Objective – serum antibodies specific to estradiol (Es) and to progesterone (Pg) in 272 healthy men (HM) and 300 non!small cells lung cancer patients (LCP) were studied. Methods. A semi!quantitative non!competitive immunoassay of IgA and IgG antibodies to estradiol (IgG–Es) and progeste! rone (IgG–Pg) was conducted by using Es and Pg conjugated with bovine serum albumin. ROC analysis was also conducted to determine the odds ratio (OR). Results. Neither IgA!Es no IgA!Pg were identified in 38,6 % of HM and 25,3 % of LCP (p = 0,002). Neither IgG!Es no IgG! Pg were identified in 47,4 % of HM and 42,7 % of LCP (p = 0,3). High levels of IgA!Es and IgG!Es separately without anti! bodies to Pg were determined in 13,3 % and 11,7 % of LCP, but only in 5,5 % and 1,8 % of HM (p = 0,002; p = 0,0005). High levels of IgA!Pg and IgG!Pg separately without antibodies to Es were determined in 4,7 % and 9,0 % of LCP, but in 9,2 % and 18,0 % of HM (p = 0,3; p = 0,04). Both IgA!Es and IgA!Pg were found in 56,7 % of LCP and in 46,7 % of HM (p = 0,003). Both IgG!Es and IgG!Pg were found in 36,6 % of LCP and in 32,8 % of HM (p = 0,3). Conclusions. It is supposed, that antibodies to Es may stimulate, but antibodies to Pg may inhibit lung carcinogenesis in men. Antibodies to Pg reduce the stimulating effects of antibodies to Es when they are formed together.